Повести монгольских писателей. Том второй - Пурэвийн Хорло
— Как же вы его уму-разуму учите? — спросила девушка. Не чуя подвоха, юноша начал объяснять:
— Ну, например, говорю ему: «Ты почему не слушаешься старших? Ты же человек, а не обезьяна, чтобы таких простых вещем не понимать».
— И вы считаете, что ваш метод воспитания лучше, чем у этого дедушки? — усмехнулась девушка.
— Но ведь дедушка применяет физические меры воздействия, а я — моральные, — обиделся ее собеседник.
— Обозвать ребенка обезьяной куда хуже, чем дать ему тумака. Дедушка бьет ребенка по мягкому месту, а вы раните его душу. Боль от трепки быстро забывается, а вот оскорбление надолго застревает в памяти. Не тумаками да оскорблениями следует воспитывать, а убеждением. Скорее всего, родители тех ребят, что прицепились к подножке, уже опоздали с воспитанием.
— Как это опоздали? Ребята — еще подростки.
— Воспитывать надо с пеленок. Я читала, что ребенок до трех лет легче всего усваивает нормы нравственного поведения, а чем он старше, тем для него этот процесс труднее.
К остановке снова подошел переполненный автобус, притормозил и, не открывая дверей, покатил дальше.
— Что-то не верю я, сестренка, что ты окончила всего лишь училище. Наверняка ты студентка вуза, а то и аспирантка.
— Ничего подобного. В училище мы изучали сопротивление материалов. Так вот, в определенном возрасте дети оказывают сопротивление старшим.
— Мой брат никогда мне не грубит!
— Значит, он спорит с вами про себя. Это бывает — одни протестуют вслух, другие молча. Я читала, что все люди подразделяются в зависимости от этого свойства на экстравертов и интровертов.
— И кто же ты?
— Экстраверт, конечно. Иначе я не вмешалась бы в разговор двух незнакомых людей, а помалкивала бы себе в сторонке.
— Верно, но и твои доводы уязвимы.
— Любая теория имеет свои слабые стороны. Когда я училась в школе, на уроках биологии нам вдолбили в голову идеи, которые оказались в полном противоречии с лекциями по генетике, услышанными мною в училище. Я попыталась было отстоять то, чему меня учили в школе, и схлопотала двойку. Ох, сколько огорчений она мне причинила! Ну, а теперь — до свиданья!
Девушка вскочила в подошедший автобус. Юноша поспешил за ней, да спохватился, что оставил свои портфель на скамейке. Пока он бегал за ним, автобус уже ушел. Какая жалость! Юноша был биологом, и затронутая в разговоре тема очень его интересовала.
ПО СЛЕДАМ СПОРЩИЦЫ
Следующий автобус пришел не скоро. В ожидании его молодой человек размышлял о своей юной собеседнице. Нет, несомненно, она не просто любительница встревать в чужой разговор. Ведь о чем бы девушка ни говорила, во всех ее рассуждениях чувствуются глубокие знания. Эх, почему он не расспросил ее получше, кто она и как ее зовут.
Юноша осмотрелся — на остановке осталось всего несколько человек. Одни разглядывали далекие горы, другие курили, какой-то парнишка, позабыв обо всем на свете, с упоением читал толстенную книгу. Люди молчали, думая о своем, и было тихо, словно в безлюдной степи.
Молодой биолог рискнул:
— Сколько времени убиваешь впустую! — воскликнул он. — Ненадежный вид транспорта этот автобус, целиком и полностью зависишь от водителя. Вот троллейбус — совсем иное дело…
Однако никто не поддержал разговора и не вступил с юношей в спор. «Что ж, остается только вспоминать о той интересной беседе, которая произошла здесь, на остановке, — подумал биолог. — Бывает, что пустяковое на первый взгляд событие по прошествии времени приобретает значимость и в конце концов раскрывается подлинная его глубина». Юноша задумался о своих собеседниках. Старик? Кто он такой? Обыкновенный, каких тысячи. К старости стал ворчлив, любит поучать молодежь. Ему кажется, что в его время юноши и девушки были лучше. Старику сейчас за шестьдесят, а в тридцатых годах был, наверно, этакий молодец. Кто он по профессии? Может быть, учитель? Жил в сомонном центре, зимой вел там кружок по ликвидации безграмотности, а летом на верблюде объезжал аилы и учил аратов читать и писать. Тогда в ходу были доски, смазанные жиром и посыпанные золой, на них и учились писать, ведь бумага ценилась на вес золота. Таких учителей известный поэт Нацагдорж{33} называл степными сеятелями культуры. Теперь бывшему учителю кажется, что нынешние дети, у которых вдоволь всего — одежды, еды, учебников, карандашей и тетрадей, просто привереды. Прежде младшим не положено было первыми вступать в разговоры со старшими, вот нынешняя молодежь и кажется старикам непочтительной. Когда девушка вмешалась в их разговор, старику это очень не понравилось. Он потом даже отошел от лих, видно, ему не по душе такая свободная манера поведения.
Вспомнив о незнакомке, юноша оглядел толпу на остановке и заметил в очереди похожую на нее девушку. Тоже темноволосую, среднего роста и с таким же, как у его собеседницы, независимым видом. Маленькая спорщица — девушка необыкновенная. У нее аналитический склад ума. Неплохо было бы иметь у себя в лаборатории такого младшего научного сотрудника.
Подошел автобус, и юноше удалось влезть в него, однако мысли о незнакомке не оставляли его. Разве ее теперь найдешь!
Несколько лет тому назад он сам, подобно этой юной особе, только вступал в жизнь. По окончании института ему предложили остаться в аспирантуре. Помнится, одни поздравляли его с большой удачей, другие в сомнении качали головой: не рановато ли сразу со студенческой скамьи в науку подаваться? Не лучше ли сперва поработать, опыта набраться? В этом рассуждении был здравый смысл, но он все-таки выбрал аспирантуру. Одна знакомая девушка сказала ему тогда: придется встретиться с сопротивлением материалов, будь готов не только к удачам, но и к поражениям. Вот и сегодня его собеседница упомянула о сопротивлении материалов. Что это — случайное совпадение или пристрастие современных девушек к техническим терминам?
Поглощенный своими мыслями, юноша не заметил, как автобус въехал в район Толгойта.
Уставившись в окно, он поймал себя на том, что смотрит по сторонам, надеясь увидеть свою случайную собеседницу. В руках у нее была поклажа, так что можно было бы догнать девушку и помочь донести вещи. Прекрасный повод для продолжения знакомства. А, кстати, по дороге они бы продолжили свой спор. Ведь тогда последнее слово осталось за девушкой. Это было неприятно и напомнило ему давнюю историю, когда, без должной подготовки вступив в спор со своим научным руководителем, профессором Санчиром, он потерпел поражение. Он как раз защитил тогда диссертацию, и встал вопрос о его дальнейшей судьбе. Профессор настаивал, чтобы молодой ученый остался в городе и работал под его руководством. А он, вместо того, чтобы радоваться и благодарить за
