Выше только небо - Риз Боуэн
Пожалуйста, береги себя. Останься в живых до конца войны. Теперь я как никогда буду стараться выжить».
Джози уставилась на письмо: «Мы должны любить человека, с которым вступаем в брак». Означает ли это, что он перестал любить жену… И возненавидел настолько, что готов был убить ее? Потому что она изменила? Или хотела уйти к другому? Джози попыталась осмыслить свои догадки и сделать какой-то вывод, но тщетно – это какой-то абсурд. Майк не похож на человека, склонного к приступам ревности или агрессии. Ей очень хотелось написать ему и спросить, что произошло на самом деле? Но она не могла.
Глава 41
Тысяча девятьсот сорок третий год закончился. Наступил тысяча девятьсот сорок четвертый. Союзники высадились в Нормандии. Теперь уже ни у кого не оставалось сомнений – конец близок. В Блетчли-Парк работа кипела как никогда. Судя по перехваченным сообщениям, в рядах противника царила настоящая паника. Но писем от Майка больше не приходило. Джози обратилась в Красный Крест, но и они ничем не могли помочь: с началом наступления ситуация в Германии изменилась, связь с военнопленными прервалась. Возможно, немцы расстреляли всех узников? Или Майк все же попытался бежать и получил пулю в затылок? Джози непрестанно думала о нем и волновалась. Она продолжала писать на тот случай, если письма все же доходят, но ответа так и не получила. В конце концов ей пришлось смириться.
Весной 1945 года церковные колокола звонили по всей Британии – война окончена! На улицах гремели парады и народные гуляния, страна встречала возвращающихся с фронта героев. В Блетчли-Парк устроили сумасшедшую вечеринку с танцами на газонах и фейерверками, спиртное лилось рекой. Все с нетерпением ждали, когда можно будет отправиться по домам. И лишь у Джози не было дома. Ей некуда было идти.
Синтия прислала приглашение на свадьбу и взяла с Джози слово, что та приедет. Адрес на приглашении гласил: «Граф и графиня Бакли, Фортингтон-хаус, Дербишир». Джози улыбнулась. Два года они с графиней жили под одной крышей на задворках железнодорожной станции, питались чем придется и работали бок о бок в деревянном бараке. Теперь мир вернулся к прежним порядкам. И она ни за что не поедет на свадьбу в Фортингтон-хаус.
Не имея конкретных планов на будущее и уж точно не имея ни малейшего желания возвращаться в Лондон, Джози отправилась обратно в Линкольншир. Армейские освободили дом мисс Харкорт, и ей наверняка потребуется помощь, чтобы привести его в порядок и в дальнейшем вести хозяйство. Когда Джози вышла из автобуса, ее охватило волнение: перед ней лежала знакомая деревенская улица, только теперь Саттон-Сент-Джайлс был празднично украшен – повсюду развевались британские флаги, самый большой гордо реял над входом в паб. Особняк мисс Харкорт стоял запертый и печальный. Джози встревожилась: а что, если пожилая женщина умерла? Последние пару месяцев она не получала от нее писем. Однако в бакалейной лавке ее заверили, что мисс Харкорт жива и здорова и по-прежнему живет у доктора Голдсмита. Джози попросила хозяйку лавки присмотреть за вещами, а сама отправилась к доктору. Пройдя пешком полмили до особняка из красного кирпича, одиноко возвышающегося среди полей, она обнаружила там мисс Харкорт и Анни. Джози встретили с распростертыми объятиями и повели в гостиную. Ей было непривычно снова сидеть в красиво обставленной комнате, окруженной заботами Анни, которая подавала чай на серебряном подносе.
– Итак, я хочу знать все-все новости, – начала Джози. – Как дела у Лотти?
Мисс Харкорт просияла.
– Доктор Голдсмит помог ей поступить в Кембридж. Учеба начнется в сентябре. Лотти будет изучать химию.
– Чудесно! А что насчет ее родителей? Удалось что-то выяснить?
Пожилая женщина вздохнула.
– Мы пытались. Доктор Голдсмит наводил справки, но судя по тому, что ему рассказывают, надежды найти их в живых мало. Миллионы евреев в Германии были уничтожены. Это так ужасно!
– А Дороти, Шейла, как они?
Последовал новый тяжелый вздох.
– Мать Шейлы ясно дала понять, что не желает возвращения дочери. У нее, видите ли, новый мужчина, новая жизнь.
– Бедная девочка, – всплеснула руками Джози. – И что теперь?
– Само собой, Шейла останется у Нэн и Альфа. С Дороти другая история. Ее отец недавно вернулся с фронта и пока не знает, что ему делать с малышкой. К тому же Дороти не хочет уезжать от Бэджеров. Так что пока она тоже будет жить у них.
– Я рада за обеих девочек, – сказала Джози. – Хорошо расти в доме, где ты окружен любовью.
– Да, – согласилась мисс Харкорт. – В моем детстве немного любви мне точно не помешало бы. Полагаю, и в вашем тоже.
Джози кивнула. Мисс Харкорт долго и внимательно смотрела на нее.
– Помню, у вас был знакомый военный? Красивый летчик, командир эскадрильи. Что с ним стало?
– Он находился в лагере для военнопленных. Но уже больше года о нем нет вестей. Так что, боюсь…
Мисс Харкорт понимающе кивнула.
– Итак, какие у вас планы? Вернетесь в Лондон?
– О боже, нет! – воскликнула Джози. – Никогда больше не смогу жить в пыльном душном городе, после стольких месяцев в деревне на свежем воздухе – ни за что! Начальник отдела, где я работала, говорил, что у меня есть способности, и советовал поступать в университет. На мой взгляд, он несколько преувеличивает, но я подумываю о педагогическом колледже, если, конечно, меня примут. Я умею ладить с детьми, хоть у меня и нет своих. Но сначала, думаю, вам потребуется помощь – нужно привести дом в порядок. Сомневаюсь, что военные оставили его в хорошем состоянии.
– Я еще не была там. Честно говоря, боюсь, – призналась мисс Харкорт. – Но, вообще-то, это больше не имеет значения. Я решила продать особняк.
– Продать?!
– В наше время слишком претенциозно одному человеку владеть таким огромным домом. К тому же все так изменилось, мне не найти столько прислуги, чтобы содержать особняк на должном уровне.
– Значит, вы останетесь у доктора?
Мисс Харкорт отрицательно покачала головой.
– Вряд ли. Доктор Голдсмит решил перебраться в Австралию. Говорят, туда сейчас направляется много эмигрантов. Врачи там очень нужны. А он очень хороший врач и добрый человек. Анни тоже едет с ним, к своей дочери. Она уже обратилась за разрешением.
– А вы? Куда же пойдете вы? – спросила Джози.
– Перееду в один из тех домов, где селятся одинокие старики. Я всегда с презрением относилась к подобным заведениям. Но
