Миры Эры. Книга Третья. Трудный Хлеб - Алексей Олегович Белов-Скарятин

"Ну, я просто хотела узнать, понравилось ли тебе снова общаться с Джун Нельсон".

Как она узнала это имя? Я почувствовал краску, прилившую к моему лицу.

"Да", – сказал я, будучи не совсем готовым лгать по этому поводу.

"Танцует ли она так же хорошо, как раньше?"

"К чему ты клонишь?"

"Я рада, что ты выиграл в рулетку. Как общество Ча́рльстона смотрит на то, что ты всю ночь играешь в казино с дамами полусвета после танцев с их любимыми дочерями?"

"Я не общаюсь с дамами полусвета".

"Там была красивая девушка, игравшая рядом с тобой. Неудивительно, что ты сорвал куш, получив такое вдохновение".

Я злился всё больше и больше, но решил позволить ей довести цепочку до конца.

"Каково это – совершать со своими прежними возлюбленными променад по Бэттери, будучи уже два года женатым?"

Я буквально оцепенел, не в силах вымолвить ни слова в свою защиту, хотя моё поведение во время отсутствия и являлось образцовым. Но ведь вполне естественно вернуться в любимые места своей дикой холостяцкой юности, чтобы выяснить, процветают они по-прежнему или нет. Как, когда и где она получила всю эту информацию?

"Это неправда, – кричал я снова и снова в ответ на все её расспросы. – Ты что, ясновидящая, у тебя открылся третий глаз?" – удалось вымолвить мне, когда наконец ко мне вернулось второе дыхание.

"Держу пари, что да", – ликующе воскликнула она.

"Ты либо следила за мной, либо наняла детектива, чтобы тот следил. Тебе должно быть стыдно!"

И тут зазвонил телефон. Она бросилась снимать трубку – я решил, что слишком нетерпеливо. Это выглядело подозрительным. Я промчался вверх по ступенькам к другому аппарату в моей берлоге.

"Это снова мистер Браун, – услышал я мрачный мужской голос. – У меня есть ещё кое-какие новости из Ча́рльстона. Во вторник вечером ваш супруг посетил яхт-клуб. Он был там с другой своей старой возлюбленной. Её мужа тогда не было в городе. Её зовут …"

"Ты лжец!" – проорал я в ответ, и он поспешно повесил трубку. Я кинулся обратно вниз.

"Итак, у тебя есть детектив, который следил за мной. Шпионить за собственным мужем! Разве это не прелестно?" – вскричал я.

Она принялась хохотать.

"Самый подлый, низкий и жалкий из поступков!"

Она хохотала всё громче.

"Кто этот человек?"

"Я не знаю, кто он, однако он звонил мне каждый день или два с тех пор, как ты уехал. Очевидно, кто-то пытается нас рассорить".

"Ты ожидаешь, что я в это поверю?"

"Это правда. Он таинственный мистер Браун. И единственная причина, по которой я вообще с ним беседовала, заключалась в том, чтобы его найти. Я действительно наняла детектива, но совсем не для того, чтоб следить за тобой, а чтоб попытаться поймать мистера Брауна. Этот неприятный тип всегда звонил из другого автомата, и мой Шерлок Холмс не смог его отследить. Теперь, когда ты вмешался в наш разговор, я боюсь, что он больше не позвонит. Мне было забавно слушать его сразу после прочтения твоих писем о том, как усердно ты трудился в Ча́рльстоне. Единственная загадка для меня – как ты вообще находил возможность писать, будучи невероятно занятым весь день и всю ночь".

Мы так и не отыскали мистера Брауна, как и не поняли его мотивов. Но Ирина пыталась его найти. Или же она добралась до своего детектива раньше меня? Как работящему мужу это узнать?

По прошествии нескольких дней, когда мы вместе ходили по магазинам, наше внимание привлекло скопище людей, собравшихся перед небольшим бутиком мужской одежды. Мы протиснулись сквозь толпу, чтобы как следует разглядеть то, что вызвало всеобщее возбуждение. Там, в большой упаковочной коробке, лежала огромная морская черепаха, у которой почти отсутствовал один глаз в том месте, где она, очевидно, зацепилась за крюк. Она маялась под палящим солнцем, ведь температура была значительно выше ста градусов89. Надпись на коробке рассказывала следующую историю:

ПОЙМАНА Д. Е. БИМИШЕМ ВО ВРЕМЯ ОТПУСКА. ВОЗРАСТ: 150 ЛЕТ. ВЕС: 100 ФУНТОВ90.

"Кто весит 100 фунтов, будучи 150-летним – мистер Би́миш?" – спросила Ирина.

"Нет, простофиля, черепаха".

"А как определяют, что черепахе 150 лет?"

"По кольцам на шее".

"Подумать только – такая старейшина в жуткой коробке. Бедная кусака. Выглядит так, будто ей дискомфортно. Её глаза полны страдания. Ей требуется вода".

Я не могу описать черепаху, полную страдания, у которой есть только один здоровый глаз, чтобы это страдание выразить, но при ближайшем рассмотрении она действительно выглядела испытывающей дискомфорт, да и вообще несчастной. Я увидел, как в глазах Ирины разгорался огонь.

"Пойдём", – крикнула она.

"Куда?" – спросил я.

"Потерпи и увидишь".

Она завела меня внутрь бутика одежды Би́миша. Щеголеватый молодой продавец, потиравший руки в предвкушении продажи пары запонок, учтиво с нами поздоровался. Прежде чем он успел произнести обычное: "Что я могу для вас сделать?" – моя жена спросила: "Где мистер Би́миш?"

"Он у себя в кабинете. Вы хотели бы его видеть, мадам?"

"Немедленно".

"Что ты намереваешься делать?" – с беспокойством спросил я, когда наш посыльный исчез.

"Подожди, осталось недолго", – её глаза метали молнии.

"Горе Би́мишу", – подумал я, увидев, как тот к нам приближается.

"Вы мистер Би́миш?" – спросила она, когда он был от нас ещё в восьми шагах.

"Да, мадам, что я могу …"

"Это ваша черепаха?" – она указала в сторону двери.

"Да, безусловно, – гордо просиял он. – Я выловил её, будучи в отпуске в Южном Джерси. Разве ж она не …"

"Почему вы позволяете ей лежать на солнце?"

"Ну, мадам, черепахи любят солнце, они …"

"Правда? Вы понимаете, что она мучается и что ей не хватает воды? Я член ОПЖОЖ91, и вы либо засунете эту кусаку под кран, либо я заявлю на вас за проявленную к ней жестокость".

"Но, мадам …"

"Я приду через полчаса. Если она всё так же будет лежать там в этих жутких условиях, то я вызову полицию". И, показав свой значок общества защиты животных, она повернулась на каблуках и вышла из магазина. Я покорно следовал за ней, не сказав ни слова. Когда я догнал её за дверью, ко мне вернулся дар речи.

"Зачем связываться с этой черепахой? Она же не твоя. И какая тебе разница, жарко ей или холодно? Какое это имеет значение? Ты ставишь нас в весьма неловкое положение".

Она проигнорировала все мои вопросы.

"Мы вернёмся через полчаса и уладим это дело", – было тем, что она