Будь что будет - Жан-Мишель Генассия

в качестве работниц, а не инженеров. Хозяева не хотят проблем, ведь женщина, отдающая приказы мужчинам, – это источник напряжения и конфликтов с коллегами мужского пола, и они предпочитают этого избегать. Если предприятие ищет инженера, женщине бесполезно предлагать свою кандидатуру, ответ всегда будет отрицательным; в нашей стране женщин-инженеров меньше одного процента, причем не на лучших должностях, а в большинстве крупных компаний их ноль. Не забывай, что де Голль в сорок пятом призвал француженок родить двенадцать миллионов младенцев, в которых нуждается Франция, поэтому он и ввел семейные пособия – чтобы женщины могли оставаться дома, к тому же, если ты хочешь работать, придется просить разрешения у мужа. Считай, что НЦНИ – работа для лучших из вас. Выпускники не хотят идти в госучреждения, им кажется, что тогда они станут чиновниками, а в частном секторе можно сделать более престижную и денежную карьеру, зарабатывать в два-три раза больше – это не пустяк, поэтому женщины идут в НЦНИ, там для них есть места, которых мужчины не хотят, и при равных обязанностях более-менее равные зарплаты, хотя и тут не все гладко, ответственные и руководящие должности – все равно для мужчин.

– Что ж, это должно измениться. Я попробую, и у меня получится.

Арлена изучила объявления в журнале «Л’юзин нувель», отобрала подходящие должности начинающих инженеров и за три месяца разослала двадцать девять резюме с сопроводительным письмом, где отдельно отметила, что ее результаты по математике и физике равны, а то и превосходят результаты ее товарищей с улицы Ульм, после чего принялась ждать.

Оказалось, недолго.

На следующей неделе пришли практически одинаковые ответы: «Ваш профиль не соответствует предлагаемой вакансии». Она не сдалась и решила расширить поле возможностей, утешаясь тем, что иногда лучше отступить, чтобы прыгнуть выше, нашла пару десятков предложений с пометкой правая рука, помощник, ассистент, но результаты оказались не менее обескураживающими. И вот однажды в субботу она с облегчением увидела письмо от алюминиевой компании «Печини», в котором ее приглашали на собеседование в главный офис.

Наконец-то.

Математичка и Пьер засыпали ее бесценными советами относительно внешнего вида: черная юбка, черный верх, открытый лоб, никакой косметики и, разумеется, ноль украшений. Ее принял приветливый начальник отдела кадров и объяснил, что глава электрометаллургического отдела ищет ассистентку, чтобы вместе с ней курировать разработку электролиза, которая позволит вдвое снизить цену алюминия, Я должен выбрать трех кандидаток, и тот факт, что вы с блеском завершили научное образование, безусловно, плюс, но хорошо ли вы владеете пишущей машинкой?

– О, я плохо печатаю, – двумя или тремя пальцами, как получится.

– А как у вас со стенографией?

На этом закончилась ее карьера в «Печини».

* * *

Для Даниэля серьезные занятия начались на втором году в Сен-Сире. Подъем до рассвета, в пять быть на плацу. Технический инструктаж был насыщенным, курсанты превращались в механиков, руки по локоть в смазочном масле, они учились разбирать и собирать оборудование, которое применялось в Индокитае, от штабных машин до трансмиссий, использовать его в любых конфигурациях и обстоятельствах, под проливным дождем или непроглядной ночью, обнаруживать вражеские мины и ловушки, а также самим их изготавливать и устанавливать. Ежедневно проводились тренировки по стрельбе боевыми патронами, использованию взрывных веществ и рукопашному бою, после обеда – тактическая подготовка для будущих командиров взвода и роты. Даниэль занял седьмое место из четырехсот тридцати девяти, выпуск потерял одного курсанта во время имитации боя и одного второгодника из-за болезни.

Тридцатого июля, в сумерках, на глинистой эспланаде Коэткидана, которую командир пышно именовал Мархфельдом[43], под свинцовым небом с огромными тучами, которые на этот раз тактично пролили свои воды где-то в стороне, началась выпускная церемония «Триумф», четвертая с тех пор, как школа переехала в Бретань. Множество людей, семьи и друзья будущих офицеров, смотрели открытие парада, который возглавляли генерал Жюэн, один из героев последней войны, и генерал Карпантье, командующий экспедиционным корпусом в Индокитае. Шарль Янсен, недавно произведенный в бригадные генералы, находился среди официальных лиц, но никто не обращал на него внимания. Выпуск нарекли именем генерала Фрэра, который организовал сеть Сопротивления в армии и был отправлен в концлагерь Штрутхоф, где умер от истощения; его знамя торжественно нес майор. После смотра и конной выездки в свете прожекторов выстроились четыреста тридцать девять курсантов в традиционных небесно-голубых киверах, темно-синих мундирах со стоячим воротом, эполетах с красной бахромой и алых брюках с синими галунами – строй был безупречным, словно курсанты всю жизнь совершали совместные маневры, и тогда из громкоговорителя раздался приказ, На колени, юноши! Они опустились на одно колено – правая рука на согнутой ноге, левая опущена вдоль тела, – и, застыв статуями, выслушали речь генерала Жюэна, превозносящего незыблемые ценности школы: дисциплину, великодушие и жертвенность, доходящую до самопожертвования.

Пьер Делейн специально приехал из Германии, где служил, – он был крестным Даниэля и собирался вручить тому плюмаж и шпагу. Он обнял Мадлен и Мари, поболтал с ними несколько минут и присоединился к процессии. С самого начала церемонии, стоя в толпе, обе щурились, как дозорные, высматривая Даниэля среди марширующих военных, которые наконец остановились в полусотне метров. Мадлен поглядывала на Мари, словно не решаясь высказаться, Жанна сказала, что ты поссорилась с отцом, не хочешь его видеть, не разговариваешь с ним.

– Его для меня больше не существует. – Мари привстала на цыпочки и заявила, что видит Даниэля, в первом ряду, третий справа. – Это он!

Она указала на него пальцем, поскольку для Мадлен все эти солдаты были на одно лицо, и они полтора часа не сводили с него глаз, Тебе совсем не страшно выходить замуж за военного?

– Страшновато, конечно. Когда ты выходила за Шарля, он ведь уже был офицером, верно?

Мадлен помедлила с ответом, Я только выписалась из санатория после долгих лет, меня пригласили на свадьбу подруги, я увидела его в парадной форме и мгновенно влюбилась, дурында, но главное – мы были детьми Первой мировой, в каждой семье носили траур. После этой бойни в наши души въелась проклятая надежда – это «последняя из войн», и мы не могли представить себе новую мясорубку. Мы были безнадежно наивны, ведь правда в том, что мир – это исключение, чудесная передышка между конфликтами.

– Война в Индокитае долго не продлится, через год она закончится, Даниэль останется во Франции, все говорят, что наша армия более современная и разобьет их.

– Будем надеяться. А следующая война где и когда? – спросила Мадлен. – Шарль говорит, что предстоит драться с коммунистами, столкновение неизбежно, но не