Руны земли - Георг Киппер
– И что говорят люди об этом ярле, который обрек своих людей на поражение… Ведь битву не может выиграть трэлль! – Оттар продолжал горячиться.
Берега вокруг опять подступили к кораблям. Высокие сосны, стройные, как копья, шелестели под влажным ветром. Дым метался по корме, но никто не обращал на него внимания. Мимо проходили вершины кустов, затопленных водой, среди них качались коряги и стволы упавших деревьев. Утки и гуси целыми стаями жались к берегу подальше от крутогрудых кораблей.
– Так что говорят люди об этом ярле? – повторил громко вопрос Оттар.
– А что говорят? Одни говорят, что Скули-ярл сильно пострадал, когда хотел разведать все про войско Хальвдана и Ульвкелля. Другие говорят, что он отправился в это путешествие не в своем облике. – Хавард медлил с ответом, проводя корабль вблизи крутого берега. – То есть болтают, что он оборотень, этот Скули-ярл… сейдрмадр! Поговаривают, и девчонка такая же!
Все опять ахнули, а Хотнег даже сбился с гребли.
* * *
Долго молчали молодые гребцы на борту Хаварда. Инги прикидывал, как бы он рассказал о таких событиях. Мягкий и простецкий голос Хаварда, человека, никогда не складывавшего песен, не вязался с рассуждениями о благородных искусствах дочери конунга и с ее утонченным лицом. Эйнар, похоже, видел перед собой ее огромные черно-зеленые глаза. Увидеть такую девушку – это праздник. А голос Хаварда был прост, как голос бонда, говорящего о жеребенке. Деревенщина… Даже о битве под Алаборгом он рассказал буднично и без выразительности. Да, чуть не забыл, ярл – оборотень, ах да, и девчонка тоже. Вот чучело!
Инги вспомнил темного зверя, пришедшего ночью к порогу Гордой Илмы. По спине Инги прошел озноб. То ли это она вернулась из ночного путешествия, то ли к ней кто-то приходил. Может быть, сам ярл-оборотень.
– Все мы тут немного оборотни, а для Сигмунда, воевавшего вместе с Харальдом Косматым, все мы просто полудикари. Вроде лесных лаппи-охотников. Полузвери-полулюди. Поэтому и засунули нас к такому стирману, да еще и на корабль, идущий последним, – проворчал Эйнар.
Инги лишь усмехнулся словам друга.
Перекличка впередсмотрящего и кормчего, крики людей с шестами у форштевня, мерный скрип весел на уключинах, дрожь корабля на тугой спине реки и тихие разговоры Оттара с товарищами убаюкивали.
Хавард вел корабль, держась ближе к островкам с кустами, отмечавшим основное русло. Река среди множества своих изгибов постепенно меняла направление. Облака, шедшие до этого в сторону форштевня, постепенно стали плыть навстречу. Рей, закрепленный на стойках, лежа над головами вдоль корабля, отмечал каждое изменение направления относительно бесконечно однообразного течения темно-серых туч. Слева направо, справа налево, спереди, сзади, опять слева. Инги закрыл глаза.
Река меняла направление, поворот за поворотом, острова, залитые кусты, топляки в них и буро-желтые ковры листьев на воде, берега низкие и высокие, сосны на разноцветных мхах, ольховники, березы, серебристые ивы, вдруг раскидистые дубы и вязы – все плыло мимо, только шум ветра, стук весел, плеск воды.
Согревшись от меда и кусков жареной рыбы, Инги приткнулся к плечу Эйнара. Отяжелевшие глаза закрывались сами собой, но ломота в теле не давала отключиться. Старожилы, свободные от гребли, спали при этом с храпом и свистом вокруг, без всяких натянутых над головами пологов, о которых говорил ему отец. Капли дождя сыпали прямо на лица. В загородке похрюкивали вонючие поросята и блеяли овцы; прислонившись к грязным доскам, спал гребец.
Сыновья Грима Офейг и Вигфус сели играть в тавлеи с Эйриком Вороном, соратником Хаварда. Инги уже не раз слышал, что эти мальчишки действительно знатоки игры, ему хотелось последить за их действиями на тафле[114], но не удалось – люди Хаварда вдруг схватились за оружие. Инги обернулся и вскочил, сердце бухнуло в груди, взгляд выцепил десяток людей на берегу.
Инги узнал место, это было выше Удра-оя, Выдрового ручья, – здесь между двух рек находилось большое святилище, у которого собирался весной и осенью большой торг, по северному берегу бугрились зимние стоянки лесных лопарей, на южном берегу располагались первые заставы вендов.
Но и люди Хаварда быстро поняли мирные намерения появившихся на берегу. Прямо на воде шла лодочная торговля! Весь разлив в маленьких лодочках. Опоздавшие выталкивают из тростника еще и еще однодеревки, а другие торговцы уже облепили все корабли далеко впереди. Подплыли и к кораблю Хаварда лодки с мужчинами, говорящими быстро-быстро и наперебой. Просили пряностей и соли, железные ножи и топоры, предлагали меха. Трясли вязанками шкурок, один самый шустрый вбросил свою вязанку на борт снеккьи и теперь требовал оплаты. Предлагали капусту, яблоки, сыр. Истошно визжал у одного поросенок в мешке. Руотси препирались так и сяк, показывая на то и сё, наконец сторговались – за сыр, яблоки и поросенка отдали мешочек соли и нож. Вязанку мехов выкинули обратно. Неудачники, возмущаясь и тараторя, развернули лодки к берегу. Эйнар все так же смотрел вперед, на корабль ярла Скули, суета торговли его нисколько не захватила.
– Не страшно влюбляться в оборотня? – подначил его Инги.
– Не страшнее, чем в дочь конунга, – улыбнулся Эйнар и добавил: – А дочери конунга часто оказываются валькириями, любая встреча с которыми меняет судьбу.
Инги промолчал в ответ.
Так в тишине и продолжился путь по реке. Каждый думал о своем. Стирман объявлял смены, берега наливались темнотой, к вечеру, уже почти в сумерках, они прибыли к месту, где начинался волок на Соленую реку. Гребцы у форштевня приготовились к швартовке. Инги разглядел на пологом левом берегу десятки лодочных навесов, клетей, других строений, за ними высились огромные сопки-святилища.
От причаливших кораблей вниз по реке плыли кусочки хлеба, брошенные в благодарность реке. Инги разглядел, как воины Сигмунда уже шли по сходням на берег, вот и сам Сигмунд. Перед ним гестиры, загодя отправленные на волок, договариваться о ночлеге и пропитании, о лошадях и работниках, рядом местные бонды. Значит, все готово, улажено и мирно.
– Эй, рутсы! Рутсы! – зазывали уже смелые венды-торговцы. За ними теснилась серая толпа местных жителей. Чужая сила не вызывала у них радости.
Хавард-стирман по плавной дуге вывел корабль на наволок, и вот уже все гребцы качнулись вперед, когда снеккья застряла килевой доской в прибрежном иле. Прибыли. Впереди волок.
* * *
В бою все за одного, а на привале каждый за себя. Все клети и избы оказались уже заняты, пока люди Оттара разевали рты и осматривали окрестности. Устраиваться теперь надо было либо на корабле, либо строить навесы и спать у костра.
Но Альвстейн нашел что-то вроде пустого хлева. Пахло
