Сад чудес и волшебная арфа - Джанетт Лайнс

Последнее замечание напомнило Лаванде о собственном затрапезном виде… Коричневое рабочее платье в заплатках.

– Возмездие? А что она может сделать? – удивилась девушка.

– Немедленно сорваться из Бельвиля и отправиться странствовать дальше. И утащить меня.

Хуже быть просто не может. Если Роберт уедет, Лаванда превратится в чучело, в одно из тех мутноглазых существ, что висят на стене в кабинете доктора Миньярда. Или в грохочущий костями скелет. Это внезапное понимание поразило ее до глубины души: оказывается, с того дня, как Роберт Траут подошел к ее тележке с цветами, она уже много лет не чувствовала себя такой живой.

Мысли метались, как подбитые жаворонки. Потом все же приземлились.

– Я не верю, что Аллегра сейчас же уедет отсюда. Ей будет жаль потерять хорошую выручку. Ведь представление прошло с триумфом и вы, конечно же, заработали кучу денег. Я видела: коробка для входной платы была переполнена.

Лаванда исподтишка рассматривала Роберта: точеный подбородок, высокий лоб, и весь такой изысканный, возвышенный. Даже хмурясь, он выглядел бесконечно добрым и мягкосердечным.

– Вы это правильно заметили, мисс Фитч. Но к следующему представлению Аллегра готовится со страхом и трепетом.

– Почему? Горожане ведь явно приписывают ей большую силу. Она их уже приручила и кормит с руки, словно птиц крошками. Люди с радостью заплатят и за следующее зрелище. Многим достаточно, если она будет просто стоять на платформе и ничего не делать, и они охотно заплатят, только чтобы ее увидеть.

Роберт вздохнул.

– Второе зрелище требует большего мастерства, ибо оно должно превосходить первое. Это бросок костей, мисс Фитч…

– Не понимаю, пожалуйста, объясните.

– Успешное выступление служит для нас рекламой, – продолжил он. – Теперь, когда ходят поезда и дороги улучшились, люди разъезжают повсюду и делятся новостями о провидице. Чем готовят благодатную почву для нашей следующей остановки. Но если представление Аллегре не удастся, люди примутся клеймить ее как мошенницу, разнесут эту информацию и будут держаться подальше. Да и газеты напечатают. Это заметно снизит доходы. И сильно уязвит ее гордость.

«Люди платят, чтобы увидеть, как я терплю неудачу». Слова Аллегры на кладбище эхом пронеслись в памяти Лаванды.

Роберт убрал прядь волос со светлой стороны лица.

– Сейчас она пытается решить, что делать, оставаться или уезжать. И пока не примет решение, в ближайшее время будет очень груба из-за своих взвинченных нервов. Пока она ходит по магазинам, а потом будет сидеть у себя в комнате и вариться в собственном соку. Но с такой неукротимой энергией ее надолго не хватит. Чтобы о ней не забывали и чтобы заработать денег в перерывах между представлениями, Аллегра опять примется гадать на чаинках и Таро, стараясь поднять авторитет как можно выше.

Снаружи донесся стук колес повозки. Пламя в камине догорало, и в комнате стало так тихо, что Лаванда услышала, как в ведро наверху шлепнулась первая капля. Начался дождь, а может, пошел мокрый снег.

– Но почему вы должны ей подчиняться? Вы ведь получаете свою долю платы за зрелища и располагаете собственными средствами?

– Аллегра оставляет себе большую часть выручки, – возразил Роберт.

Несправедливость всегда раздражала Лаванду.

– А почему бы Аллегре просто не найти себе нового помощника?

Роберт уже собирался ответить, как вдруг запела арфа. Он покачнулся на стуле, повернулся и увидел движущиеся струны, услышал нежные звуки. Мужчина смотрел на арфу, приоткрыв рот, в котором поблескивали идеальные зубы, а музыка продолжалась. Лаванда смотрела туда же. А инструмент играл какую-то задорную, пылкую мелодию.

Потом Роберт уставился на Лаванду застывшим взглядом, как и тогда на вокзале, в тот пронзительный момент, когда мир словно исчез.

– Что это, во имя Господа, мисс Фитч? Кто это играет?

А музыка мчалась вперед, сладкозвучная, как благословение.

– Это мама, больше некому, – сказала Лаванда. – Арфа ведь принадлежала ей. Она уже однажды играла, но тогда я была в доме одна.

– Так именно об этом спиритическом явлении вы мне говорили?

Лаванда кивнула.

– Вы были свидетелем многих мистических вещей, мистер Траут. Не могли бы вы объяснить, как инструмент может играть сам по себе?

Роберт провел пальцами по темным пышным волосам.

– Сам я не видел, но слышал о французском фортепиано, которое якобы благодаря какому-то приспособлению из клапанов и бумажных лент с дырочками воспроизводит звук само по себе. Но его музыка уныла и механична, а не это чудо с его живостью, эмоциональностью и тонкостью исполнения. Словно струны перебирает поэт.

Как же он был великолепен, вот так взъерошивая волосы.

– Значит, мистер Траут, вы не знаете, что заставляет арфу играть, откуда берется ее музыка?

Роберт бросил на девушку проникновенный взгляд.

– Наоборот, знаю. Музыка может исходить только из одного источника. От вас, Лаванда.

От этих слов руки у нее задрожали, а у него снова вырвалось ее имя. И в тот момент в той уютной, домашней обстановке это не выглядело таким уж бесцеремонным. Но породило множество вопросов.

И вдруг:

– Хей-хо, Венди, я дома!

Щелкнула входная дверь, и через несколько секунд Арло Снук, пахнущий лошадьми, застыл в гостиной как вкопанный, увидев Роберта Траута, который вежливо приветствовал его.

– Здравствуйте, юный джентльмен.

Наверное, даже прискачи в гостиную всадница с саблей в руке, Арло выглядел бы менее ошеломленным.

– Вы же тот волшебник, – неуверенно произнес мальчик.

– И я тоже помню тебя по конюшням, – рассмеялся Роберт и элегантно крутанул изящным пальцем в сторону Лаванды. – Нет, это она волшебница.

Арло воспринял это как какую-то загадочную шутку и пропустил мимо ушей. Лаванда боялась, как бы парень, желая опровергнуть утверждение о ее чудесных способностях, не принялся вспоминать пригоревший суп, обратившееся в угли печенье или другие кулинарные катастрофы. Но он промолчал. А просто обменялся с Робертом Траутом любезностями. Например, высоко оценил зрелище в зале суда.

Острая льдинка напоминания охладила пылающий висок Лаванды: если Аллегра Траут узнает, что Роберт обретался в гостиной на Пиннакл-стрит, все будет кончено, она его увезет. Этого нельзя допустить. Чтобы понять Роберта, распутать клубок их взаимоотношений, Лаванде нужно больше времени.

И тут давешние опасения Роберта подсказали удачный, хоть и временный выход из положения. Слова сами соскочили у Лаванды с языка, словно только и ждали подходящего момента. Она повернулась к мальчику и попросила:

– Арло, никому не говори, что мистер Траут приходил сюда. Ты можешь пообещать?

Плечи парнишки вздрогнули.

– Допустим, хотя я не вижу в этом большой тайны, люди ведь то и дело ходят друг к другу в гости.

– Это другое, Арло. Пожалуйста. Ты должен беречь эту тайну как зеницу ока.

Он с