Тамара. Роман о царской России - Ирина Владимировна Скарятина
Так и вышло, что родовые черты скандинавских викингов попали в наш кровоток".
В эту секунду мадам Курба́ с тревогой взглянула на Ивана Ивановича и, поманив к себе, прошептала что-то ему на ухо. Девочка позади меня хихикнула.
"Тишина!" – крикнула мадам Курба́, после чего покрасневший до корней волос Иван Иванович более тихим голосом продолжил свою речь: "Четыре столетия спустя случилось монгольское нашествие, а с ним пришла и новая составляющая нашей крови – азиатская и жёлтая.
Однако мы говорим о наших предках только как о русских. Они прошли сквозь века – длинная процессия самых разных типов людей: князья и воины, крестьяне и помещики, купцы и придворные сановники, вольные каменщики и политики, писатели и поэты, бездельники и мечтатели, выдающиеся люди и правители. Но, за исключением нескольких общеизвестных исторических деятелей, они с точки зрения наших знаний о них терялись в течение долгого времени, вплоть до конца восемнадцатого – начала девятнадцатого веков. Лишь тогда они определённо приобрели форму и цвет. И именно там мы находим большинство выдающихся личностей из наших родов. Я предлагаю вам, сударыни, попросить ваших родителей поведать вам о замечательных мужчинах и женщинах из ваших семей и написать мне краткое резюме того, что вы узнаете, чтобы мы вместе смогли проследить некоторые черты, унаследованные от ваших предков, которые сейчас живут в вас".
В тот же вечер я подробно расспросила своих домочадцев, а затем с помощью Таньки составила резюме о нашем прадеде Сатрапе и прабабушке Доминике.
Но по какой-то причине Иван Иванович ни разу не прочёл это классу вслух, хотя в частном порядке похвалил мою "действительно хорошую исследовательскую работу" и сказал, что она многое ему объяснила.
Итак, Иван Иванович нравился нам всё больше и больше. Вскоре мы стали для него принаряжаться, то есть выпрашивали у родителей новые передники из шерсти альпаки, обувь получше, поизящнее ситцевые чулки и покрупнее банты для скрепления волос. Поскольку духи были запрещены, мы пользовались душистым мылом и ароматическими саше, которые тщательно прятали в кармашках, пока вошедшая однажды утром мадам Курба́ не вдохнула воздух в классе, насыщенный различными амбре, и не объявила, что отныне разрешалось использовать только самое простое мыло – казанское жёлтое – и никакое другое. В случае неповиновения староста была обязана сообщать о нарушительницах, к которым затем применялись бы различные меры воздействия.
После этого нам пришлось ограничиться только новыми передниками и безупречно белыми льняными воротничками и манжетами.
И какое-то время дома никто не мог понять, почему я вдруг стала такой опрятной и стремившейся выглядеть безукоризненно.
"В воздухе витает что-то странное", – подозрительно уставившись на меня, заметил Ванька – и этого было достаточно. Я покраснела до корней волос, а он крикнул: "Ага, я так и знал!" За пару минут он выведал у меня мой самый свежий секрет.
"Теперь это некто, кого зовут Иваном Ивановичем", – радостно объявил он Таньке, когда та, горя желанием разделить его общество, взбежала по ступенькам. Будучи рядом с Ванькой, она всегда казалась счастливее, чем когда общалась с собственным мужем, и все были убеждены, что Борис Засейкин её к Ваньке ревновал. Но как мог он или кто-либо иной соперничать с её двойняшкой? По их же собственным словам, они выглядели одинаково, думали одинаково и даже одинаково чувствовали.
"Иван Иванович? И кто же он такой? – спросила она с сияющими глазами, радостно готовясь присоединиться к Ванькиному веселью. – Отвечай, дитя моё, отвечай старшим и лучшим. Кто этот человек с таким простым и красивым именем?"
Сначала ворчливо, подозревая коварство, а затем раздухарившись от столь волновавшей меня темы, я всё им рассказала, и тогда у них появилась идея: следовало пригласить Ивана Ивановича к нам домой и к нему присмотреться.
"В конце концов, если он может стать нашим зятем, – сказали они, – нам лучше сразу изучить его со всех сторон. Зубы, волосы и всё остальное, ну, ты понимаешь". И я захихикала от восторга.
Они без труда уговорили Мамусю позвать его на ужин, и на следующий же день я вручила Рейнеке-лису её письменное приглашение на грядущее воскресенье. Он же принял его с явной готовностью, и в тот день мне завидовали все мои одноклассницы, которым и в голову не могло прийти зазывать его к себе домой. Ровно за десять минут до назначенного времени мне – единственной, кто знал его лично, – было сказано встать у порога нашей гостиной на несколько шагов впереди Мамы, чтобы поприветствовать Ивана Ивановича, а потом представить его ей и остальным членам ожидавшей семьи. По специальному разрешению на мне было моё любимое праздничное платье из муслина в карамельную полоску и такая же лента в волосах.
"Она так воодушевлена напяливанием этого летнего платьица, что походит на глупую щеголиху", – насмешливо воскликнул Ванька. Однако Танька, которая вежливо, хотя и весьма непривычно, помогла мне одеться, нахмурилась и скорчила ему гримасу, чтобы он замолчал и оставил меня в покое. К моему удивлению, она, никогда не делавшая для меня ничего подобного, в тот вечер вызвалась побыть моей горничной и любезно завязала все надоедливые верёвочки и узелки, соединявшие мой довольно сложный интимный туалет, который состоял из батистовых панталон, короткой белой фланелевой нижней юбки и двух нижних юбок подлиннее – розовой и голубой. Я с благодарностью приняла её любящую заботу, думая, что Мамуся была права, когда сказала случайно услышанные мною слова о том, что замужество сильно смягчило характер Таньки, сделав ту более нежной, женственной и, соответственно, менее похожей на сорванца.
Дорогая Танька! Моё сердце наполнилось теплотой, и я нежно её поцеловала. Я должна была заметить искорки в её глазах и то, что её кудряшки внезапно смешно оттопырились в разные стороны, как бывало всегда, когда она задумывала какую-нибудь пакость. Однако я была слишком взволнована, чтоб заметить эти признаки опасности, и радостно пошла за ней в гостиную. И там, ощущая себя ужасно важной, заняла назначенное мне место у дверей и с нетерпением ждала сигнала, который должен был известить о
