Венецианские куртизанки - Мюриель Романа

Брантом удивленно огляделся, потом уставился на Изабо.

– Я еще не женат, мадам.

Девушка сердитым жестом развернула веер и спряталась за ним.

– Я говорю о верности вашему государю королю, – уточнила Луиза.

– Само собой разумеется, мадам.

Луиза встала и заходила по комнате.

– Сударь, я попрошу вас дать слово дворянина, что ничто из сказанного здесь не выйдет за пределы этих стен.

Брантом торжественно поднялся.

– Клянусь своей честью, мадам.

Но Луизе и этого было мало. Она слишком пострадала от мужского предательства, чтобы не расстаться с доверчивостью.

– Вы никогда не задавали вопросов о причинах нашего нахождения в Венеции, за что я вам признательна, – молвила Клодина.

Брантому трудно было побороть свое любопытство.

– У меня нет привычки смущать вопросами дам, – ответил он, – тем не менее я был бы вам благодарен за согласие меня просветить.

– Причина – гибель короля, убитого прошлым летом Монтгомери. Вас там не было, я же сидела в передней ложе королевского балкона. Трусливый убийца, как вам известно, сбежал, – объяснила Клодина.

– Он сбежал в Венецию? – предположил Брантом.

Баронесса улыбнулась.

– Мне нравится живость вашего ума, кузен.

– Позвольте, я продолжу, – остановила ее Луиза. – Да, ваша догадка верна, мессир, Монтгомери нашел убежище в Венеции, и королева-мать направила сюда нас, чтобы выманить его из логова.

– Простите за этот вопрос, мадам, но почему вы? Почему королева-мать?

– Жадность советников нового короля сравнима только с их властолюбием, забота об истинном правосудии им чужда.

– По всей видимости, вы говорите о Гизах?

– Да. Вот почему королеве-матери пришлось прибегнуть к тайной миссии, нацеленной на возвращение Монтгомери во Францию и на предание его суду.

– Как же можете сделать это вы, прекрасные дамы?

– Сейчас объясню, мессир. Вот уже много лет королева-мать поручает мне сбор сведений, которым я занимаюсь в полной тайне. Для поимки цареубийцы понадобился целый эскадрон отважных дам, готовых всем пожертвовать в интересах государства.

Братом удивленно вскинул брови.

– Королева-мать смотрит в будущее с излишней надеждой, если полагает что женщинам по плечу такое чудо, – заметил он с сомнением.

– Что за мысли, сударь? Женщины способны на подвиги, недоступные мужчинам. Что до королевы-матери, то она неизменно руководствуется надеждой на лучшее время, когда восторжествуют мир и справедливость для всех ее подданных. Мы приближаем эту цель вместе с ней.

– Ваша преданность и отвага достойны восхищения, мадам.

– Если не стараться ради ближнего, то в чем смысл нашего пребывания в этом бренном мире?

– Я бы нашла смысл кое в чем еще, – пробормотала Изабо.

Луиза прервала ее жестом.

– Делясь с вами этим секретом, мы оказываем вам огромное доверие. Чтобы согласиться сделать то, о чем я собираюсь вас просить, вам понадобится недюжинная смелость, мессир.

Брантом заерзал на стуле.

– Надеюсь, я вас не подведу, мадам.

Клодина наклонилась к нему.

– Мы опять прибегнем к вашей помощи, мессир, раз уж мы так с вами откровенны. Так же, как и мы, вы должны быть готовы отдать жизнь за святое дело.

Брантом упал на одно колено.

– Прекрасные дамы, клянусь, я преданно вам послужу. Можете просить меня о чем хотите.

Изабо заставила его встать.

– Брантом на одном колене – умилительная картина!

– Ваше первое задание, мессир, – выполнять поручения мадемуазель де Лимёй, – сказала Луиза, указывая на Изабо.

Для Брантома это было верхом мечтаний.

Изабо

Изабо с замиранием сердца вошла во дворец визиря, одетая в роскошное шелковое платье с золотым шитьем, сразу замерцавшим при свете свечей. Ее восхищенный взор приковала к себе изящная резьба на стенах и на решетчатых окнах. Откуда-то доносилась пленительная музыка. Вокруг нее засновали слуги с полными невиданных яств и напитков подносами, предназначенными для будущей фаворитки.

Рустем Паша, облачившийся по такому случаю в лучший свой наряд, уверенным шагом, с довольной улыбкой на лице подошел к Изабо и подал ей руку.

– Добро пожаловать, алмаз моей души! Вы осчастливили меня согласием следовать со мной в Константинополь. Мне не терпится пригласить вас к себе в гарем.

Изабо с легким поклоном приняла руку визиря, пряча тревогу.

– Это удовольствие и для меня, благородный визирь. Я польщена тем, что стану частью вашего двора и разделю вашу судьбу.

– В твою честь, выполняя твою просьбу – ты знаешь, что я на все готов, чтобы исполнить твои желания, – я приготовил небольшой костюмированный праздник. – И он хлопнул в ладоши.

Подскочил слуга с масками на подносе. Одну визирь дал Изабо, другую надел сам.

– Вижу, твои слуги готовы, – сказал визирь, глядя на трех разодетых слуг в масках, заносивших во дворец тяжелые сундуки. – Но в их число затесался мужчина! Если только ты не согласишься его оскопить, я не позволю тебе взять его с собой, моя венецианская жемчужина.

Изабо повернулась к своему слуге.

– Он мало пользуется этими своими частями, поэтому я бы не возражала, вот только не уверена, что он сам согласится, – отозвалась она со смехом.

Брантом сглотнул под маской слюну, не сказав ни слова. Луиза и Клодина с трудом втащили внутрь дома еще один огромный сундук.

– Достоинство рабов в том, что их мнения никто не спрашивает. Ты сама в этом убедишься, моя бесценная, когда я подарю тебе рабыню. Почему бы не вот эту, к примеру? Она тоже француженка. – И он указал на согбенную фигуру, с трудом приподнявшую корзину с фруктами.

У Луизы едва не подкосились ноги. Каким-то образом она узнала в бедняжке, одетой на восточный манер – вернее, раздетой, настолько ее облачение не отвечало правилам приличия, – Мадлен. Несчастная медленно семенила, склонив голову. Лишь на мгновение она подняла глаза, но ее спугнул вопросительный взгляд Изабо.

– Согласна, замечательная мысль! – пришлось воскликнуть последней.

– Прости, совсем забыл! Я уже предназначил ее для моих людей. Ничего, будут и другие, – утешил Изабо визирь.

Та, скрывая волнение, проследовала за ним в богато украшенный зал, где стоял великолепно накрытый стол. Гости в масках – влиятельные придворные и вельможи – уже начали пировать.

Один из них надел черную волчью маску. Луиза без колебания указала на него своим сообщницам условным жестом. Не выдавая бури чувств, она сразу узнала этот стальной взгляд голубых глаз: такой был только у Монтгомери, больше ни у кого в целом свете. Похоже, ему было смертельно скучно.

Монтгомери поклонился девушке.

– Для меня честь встретить вас, мадам. Не знал, что у синьоры Франко есть дамы, говорящие на моем языке.

– Мессир делает мне честь.

Никогда еще Изабо не подбиралась так близко к объекту преследования. Приходилось согласиться, что от него исходит