Погоня за генералом - Александр Александрович Тамоников

Ни Шубин, ни остальные руки, конечно же, не подняли. Венгерскому офицеру не резон было выполнять это приказание, а остальные, изображая украинских националистов, просто сделали вид, что не понимают сказанного на немецком языке.

— Я унтерфебель венгерской армии, — ответил Шубин по-немецки, медленно, но с достоинством поворачиваясь на голос. — Со мной два солдата роты охраны из дивизии СС «Галичина». А вы из какой части? Мне нужно попасть в штаб 14-й добровольческой дивизии СС «Галичина». Мы заблудились. Можете показать нам дорогу в расположение дивизии?

Из кустов вышли двое дозорных с автоматами. Один из них был в форме галичан, второй в немецкой форме. Они вытянулись перед Шубиным и переглянулись между собой. Потом тот, что был в немецкой форме с погонами ефрейтора, отрапортовал:

— Ефрейтор Шальц из седьмой роты 361-й пехотной дивизии. А это, — он повернул голову в сторону украинца, — рядовой Головко.

Немец замолчал, ожидая или вопросов, или приказаний от офицера. Шубин сделал шаг вперед и подошел к Головко. Тот стоял как вкопанный и с нескрываемым равнодушием смотрел на него.

— Ви может отвесть нас в штаб? — коверкая слова, спросил у него Глеб.

— Я по-москальскы не разумию, — нагло ответил украинец.

Тогда Глеб оглянулся на Швайко, словно хотел, чтобы тот перевел ответ украинца. Герась кивнул и, подойдя вплотную к галичанину, с размаха ударил его по виску прикладом автомата. Не ожидая такого поворота, тот охнул и упал на колени. Немец удивленно посмотрел на Шубина, но не успел ничего сказать или даже подумать, как был им обезоружен, опрокинут на землю да так и остался лежать, задыхаясь в агонии. Это Энтин, пока охранники были отвлечены разговорами, незаметно подошел сзади и, как только Швайко ударил Головко прикладом, схватил ефрейтора захватом сзади за шею и ткнул ножом под ребра. Герась тем временем вырвал оружие у украинца.

— Не разумиэш по-росийськы, сволота, зрозумиэш по-украйинськы, — нагнувшись к предателю, сказал он и хотел застрелить предателя из его же карабина, но Шубин жестом руки остановил парня:

— Не шуми шибко, рядом может быть еще один дозор. Спроси его лучше, много ли солдат в деревне или она используется как форпост.

— Можете не пытаты, все одно ничого не кажу, — заявил националист.

— Ну, нет так нет, — посмотрел на него сверху вниз Шубин и, не оглядываясь, пошел вперед.

Вскоре его нагнали Энтин с Герасем.

— Теперь смотрите в оба, — коротко предупредил Шубин, больше обращаясь к Швайко, чем к Энтину.

Лесопосадки, как это казалось издалека, на самом деле не так уж и близко подходили к крайним домам. То обстоятельство, что немцы выжгли всю высокую траву вокруг деревни, осложняло задачу попасть хотя бы на задворки ближайших домов.

Спрятавшись за невысоким, но развесистым кустом малины, разведчики пару минут понаблюдали за ближайшим к ним домом, но так ничего подозрительного и не увидели. Шубин выпрямился и сказал:

— Надо идти. Если кого-то встретим, молчите, говорить буду я. Ну а в остальном действуем по обстановке.

Глеб вышел из посадок и направился в сторону крайней хаты. Чтобы не привлекать к себе ненужного внимания, решили идти открыто и вышли на тракт. На дороге, которая шла вдоль единственной улицы маленькой деревеньки, было довольно оживленно — сновали туда-сюда автоматчики, два немца неподалеку занимались ремонтом мотоцикла, у одного из домов, где-то в середине деревни, были видны два грузовика с крытым кузовом, в один из которых или что-то загружали, или, наоборот, разгружали из него. Недалеко от крайнего дома, через дорогу, стояли и оживленно разговаривали три немца. Но на незнакомого офицера и двух солдат, появившихся на дороге неизвестно откуда, никто из них внимания не обратил.

Разведчики прошли вдоль плетня, не останавливаясь, вошли в калитку и еще раз осмотрелись. Поднявшись на крыльцо, Шубин без стука, даже по-хозяйски уверенно вошел в дом. Энтин вошел за ним следом, а Швайко остался на крыльце. В хате было пусто. На полу валялась разная утварь, кругом царили хаос и разрушение, стекла на окнах были выбиты, мебель сломана или перевернута. Глеб неторопливо обошел небольшую комнатку, отодвинул занавеску, прикрывающую лежанку на печи, заглянул в подпол и, постояв немного, вышел из хаты.

Герася на крыльце не было, зато во двор через калитку вошли два немца. Они о чем-то весело переговаривались, но остановились и замолчали, оторопело глядя на незнакомого офицера.

— Что уставились, болваны?! — гаркнул на них Шубин по-немецки, узнав в них немцев, которых только что видел беседующими у соседнего дома. — Как следует стоять перед офицером? — и уверенно шагнул навстречу автоматчикам.

Те сразу выпрямились и вскинули руки вверх в фашистском приветствии.

— Я венгерский офицер из роты охраны дивизии СС «Галичина», — продолжил Глеб, не отвечая на их приветствие. — Железнодорожный мост и саму дорогу взорвали партизаны, а мне нужно попасть в штаб дивизии, чтобы доложить обстановку. Вы можете подсказать, где располагается ваше командование? Что в этом доме? — Он сделал вид, что только что поднялся на крыльцо и собирается войти.

Автоматчики переглянулись, и один из них ответил:

— Герр унтерфебель, в этом доме пусто. Штаб дивизии находится не в этом селе. Он в Детковцах, а это, насколько мне известно, Малые Детковцы.

Шубин нахмурился, сделав вид, что озабочен таким ответом, и, повернувшись к Энтину, топтавшемуся возле него, начал ругать его сначала по-немецки, чтобы суть его ругательств была понятна немцам, а затем и по-русски, коверкая слова:

— Больвань! Идийот! Куда ты нас вышел?! Я ведь говориль, что нам нужны Детковець, а не Малий Детковець! Я тебя расстрелять, чертов больвань!

На лице Энтина отобразилось обиженно-испуганное выражение. Он вытянулся перед Шубиным и глупо моргал. По всей видимости, такая взбучка вполне пришлась по вкусу немецким солдатам, и они заулыбались. Но их улыбки тотчас же пропали, как только Глеб повернулся к ним и рявкнул, снова переходя на немецкий язык:

— Что вы тут увидели смешного?! Ведите меня к своему командиру, с вами мне не о чем разговаривать!

Тот немец, который отвечал Шубину на его вопрос, щелкнул каблуками и отодвинулся от калитки, давая возможность офицеру пройти. Второй пошел вперед, показывая дорогу к дому, в котором расположилось их командование. Энтин, пока никто не видит, опять огляделся, ища глазами Герася. Увидев, как тот выходит из сарая, знаком подозвал его к себе. Швайко кивнул и подбежал, немного напугав при этом немца, стоявшего позади Энтина. Чтобы тот не задавал лишних вопросов, Герась сделал вид, что застегивает пуговицы на ширинке. Немец усмехнулся и, ничего не сказав, последовал за ними.

— Ты где был? — прошептал Энтин, наклонившись к уху Герася как можно ближе.

— У хливу. Поговорыв по душам з одным