Дар рыбака - Джулия Р. Келли
– Слыхала, Дороти сдружилась с Уильямом. Кто бы мог подумать, что Уильям на такое способен, а?
Руки у Джозефа опускаются. Он не оборачивается, но его охватывает тяжесть, будто бы на плечи взвалили тяжелую ношу. И он понимает, зачем миссис Браун сказала об этом ему.
Она намекает, что время пришло.
Джозеф кивает, колокольчик звякает, и дверь за ним закрывается.
Он не из тех, кто прикладывается к бутылке. Никогда этим не злоупотреблял, но по возвращении домой Джозеф находит нетронутую, много лет лежавшую в пыли бутылку виски. Он наливает виски в кружку и разом ее осушает. Принимается расхаживать по комнате, затем наливает вторую. Его ошеломляет размах собственной ревности. Он словно обратился в корабль среди бури. Сам не знает, куда себя девать: ему не сидится, не стоится. Хочется колотить в ее дверь, кричать ей в лицо, хочется ударить Уильяма. Хлопнув дверью, он широким шагом устремляется из домика по тропинке. Разожженный виски пожар свирепо полыхает у него внутри.
Добравшись до места, он напористо стучится. Дверь не открывается, и он случится еще раз.
– Джозеф! – удивленно восклицает Лорна. – Ты с дедушкой пришел повидаться? Хочешь, заходи.
Лорна ждет ответа, но оказавшись перед ней, Джозеф теряется и не знает, что сказать. Лорна хмурится.
– Все хорошо?
Джозеф отступает назад.
– Извини. – Он тянется рукой ко лбу. – Не стоило мне приходить.
– Обожди немного, – мягко отвечает она и забегает домой.
На стуле возле очага он замечает ее деда, видит, как Лорна подкладывает в пляшущее пламя полено, поправляет ему покрывало. Она что-то говорит, но что, Джозеф не слышит, и старик приподнимает руку в сторону Джозефа, но тут же опускает и уже на полпути о нем забывает.
Шагая по тропинке, Лорна непринужденно болтает – о погоде, о дедушке, о тяжелой работе в порту, но как только они минуют дома и скрываются из виду, она останавливается и кладет руку ему на плечо.
– А теперь рассказывай, что приключилось? Зачем ты к нам приходил? Я никогда тебя таким не видела – от тебя несет виски.
Пламя у него внутри поутихло и сменилось теплым чувством помутнения рассудка. Вокруг все слегка накренилось, а перед глазами у него с ласковым взглядом и нежной улыбкой стоит Лорна. Он не вслушивается, что она говорит, зато заглядывается на ее алые щеки и приоткрытые губы.
– Джозеф?
Он обвивает пальцами ее запястье и, потянувшись к ней, притягивает к себе.
– Джозеф! – Она вырывается и отступает, а губы ее складываются в недоуменное «о».
Внезапно взор его проясняется.
– Господи, Лорна, прости. Сам не знаю, что на меня нашло.
В голосе ее теперь звучит настороженность.
– Ступай домой. Что бы тебя ни мучало, ступай домой и проспись. Я тебя знаю, так что оставим это между нами, но мне пора обратно к дедушке.
Она оставляет его одного – на пронизывающем ветру, на холоде, наедине с опустошающей болью потери.
Лорна свое слово держит и никому не рассказывает о неподобающем поведении Джозефа. Но в этом нет нужды, поскольку кто-то их видел, и, как всегда бывает с кривотолками, история приобретает самостоятельную форму и набирает обороты, так что слухи разлетаются чуть не по всей деревне и наконец доходят до Дороти – о том, что Джозеф, видимо, теперь ухаживает за Лорной, какую чудную они составят пару и как будут прогуливаться рука об руку по той самой тропинке, где он закружил Дороти и поцеловал ее под дождем.
– Касательно вашего приглашения, – напоминает она Уильяму в следующий четверг после церкви. – Я с радостью пришла бы к вам с сестрой на ужин.
Лицо его озаряет улыбка.
– Вы с ней точно поладите.
Вот только Дороти сейчас все равно, поладят они или нет, и, хотя в ближайшие недели, даже месяцы она приложит к этому все свои силы, невзирая на ее попытки, Джейн явно даст ей понять, что все ее старания решительно тщетны.
Дороти
Когда Уильям стучится в дверь, переминаясь с ноги на ногу, Дороти сразу распознает его беспокойство. Она берет жестяную формочку со сладкими лукошками, испеченными хозяевам на угощение, и на исходе дня они вдвоем идут по тропинке. Над крышами домов висит полумесяц, а в синеве сгущающихся сумерек все ярче разгорается мерцание Полярной звезды.
Он откашливается.
– Мы в этом доме выросли. Все шестеро. Да что там выросли, все в нем и родились, хотя растила меня скорее Джейн.
Уильям трещит без остановки, но Дороти вежливо слушает, а сама гадает, что же он пытается ей донести.
– Мама умерла вскоре после крушения: как говорили, от разбитого сердца. Поэтому мы с Джейн остались вдвоем.
Он останавливается и оборачивается к Дороти.
– Как бы то ни было, не стоит из-за нее беспокоиться. Она просто слишком меня оберегает. После всего случившегося, сами понимаете.
И Дороти осознает, что он ведет ее на смотрины, – и это Дороти, которую любая мать одобрит: всегда в скромном платье, с манерами набожной девушки, да еще учительница по профессии.
– Уверена, все пройдет хорошо. Я рада, что пошла.
Живут они в домике на задворках улицы Копс-Кросс, и Дороти мельком отмечает ухоженный огород с тенистыми заснеженными грядками кудрявой капусты, опрятную соломенную крышу, свежую побелку на старой каменной кладке.
Уильям открывает дверь, и Дороти входит следом за ним. Джейн стоит у плиты, темные с проседью волосы собраны на затылке. Глаза у нее темные и бойкие, но на Дороти она насилу смотрит, лишь кивает и натянуто улыбается, когда их представляют, и тут же снова оборачивается к брату.
– Уильям, ты, наверное, проголодался и устал. Обожди минутку, помогу с ботинками.
Лицо Уильяма вспыхивает от досады.
– Не нужно, Джейн, спасибо.
Внутри все прибрано, и через открытую дверь в смежную комнату Дороти подмечает прялку с табуреткой и комод, уставленный вереницей миниатюрных то ли портретов, то ли фотографий. Судя по их числу и сходству Дороти делает вывод, что изображены на них погибшие на море братья.
– Я приготовила рыбацкий пирог, твой любимый. Уже почти готово.
– Что ты, не стоило так утруждаться.
Он бросает взгляд на Дороти.
– Не сказать, чтобы сегодня не было особого повода.
И при виде того, как он смотрит на Дороти, лицо у Джейн омрачается.
Дороти пытается придумать, как бы сгладить ситуацию.
– Пахнет замечательно.
Но Джейн не отзывается, и Уильям с беспокойством на нее хмурится.
Дороти предпринимает вторую попытку.
– Вам чем-нибудь помочь?
Джейн открывает дверцу и, обернув руки полотенцем, вынимает пирог – лоснящийся,
