Агдика - Александр Владимирович Быков
– Добро ли? Слухи пойдут, осудят позаглаза.
– А мне чихать!
– С лоскутами-то что делать?
– Возьми себе, может что скроишь, «помпадур» здесь оставь, это не просто кисея да ленты, это доказательство ее вины.
– Воля ваша, Матрена Ивановна, пусть теперь голая сидит.
В тот же день нянька отобрала у девушки всю одежду, какая была. На удивленный взгляд ответила: нечего было платье рвать, гонор свой показывать.
На неделе к Черепановым приходили еще два покупателя. Купчиха демонстрировала им голую Агдику. Покупатели разглядывали несчастную, как на невольничьем рынке в Америке, трогали руками, хвалили, но, узнав цену, отступались.
– Может и вправду уступить? – спросила нянька, – иначе долго будем продавать, того гляди, не управимся, через пару недель Максим Федорович приедет, что-то тогда будет?
– А что будет?
– Рассердится!
– Пустое! Мне его гнев даром, да и не посмеет он, живо выгоню на мороз. У нас контрахт большой, а ему деньги нужны, целая артель в апреле приедет церкву достраивать.
– Может девку одеть хоть в исподнее? – снова спросила нянька.
– Ни за что, это ей в назидание, как господское добро портить.
– Страдает она, бедная. Всего ты ее лишила и милого дружка забрала, и ребеночка нерожденного отняла.
– С чего это ты за нее пристаешь?
– Так жалко, живая душа все-таки.
– А меня не жалко? Эта дрянь насмехалась надо мной, когда с Максимом блудила, теперь пусть ответ несет по всей строгости.
В конце недели пожаловал еще один покупатель, богатый тотемский купец Алексей Петрович Нератов.
– Здравствуйте, Алексей Петрович, рады вас видеть в нашем дому, каким ветром занесло в чертоги бедной вдовы?
– Слышал я, продаете девку-холопку?
– Истинная правда.
– Не надобна?
– Надоела. Толку по хозяйству чуть, а ведет себя не по чину, дерзит. Говорю вам, как на духу, не надобна мне такая.
– Может, причина есть для дерзости? Слыхал я, что девка эта – единокровная дочь покойного Степана Яковлевича от алеутской княжны. Благородная получается, вот и дерзит, не хочет быть рабой.
– Это все наговоры про дочь. Да, в свое время привез ее Степан Черепанов домой, как диковинку, у нас тут таких нет. И что с того? Сколько уж лет тут живет, по русски говорит, крещена – а не верит в Господа, блудит, имущество разоряет. Одна поруха, вот и продаю.
– Совсем видать товар-то негодный.
– Не скажи, Алексей Петрович, сейчас сам увидишь, товар, что надо, и по вашей мужской части тоже весьма потребен будет. Отвезти ее в Москву али в Петербурх, там слышно есть салоны, куда господа утехи ради ходят. Самое место ей в таком салоне. Потому и прошу за нее не как за простую крестьянку.
– А столько же просишь?
– Тыщу рублев, – не моргнув глазом ответила Черепанова.
– Однако, – с удивлением сказал купец, – на такие деньги можно каменную церковь поставить или поход в Сибирь снарядить.
– Не хочешь – не надо, – пожала плечами Черепанова, – многие приезжают, смотрят. Думаю, что сыщется покупатель. А может, кто на ней жениться похочет, красивая она, сейчас приведут, увидишь.
– Нянька, веди Гашку на погляд!
– Сейчас, матушка!
– Не желаете ли пока чаю испить? – предложила гостеприимная хозяйка.
– С удовольствием, особенно в такой приятной компании, – ответил купец.
Они выпили по чашке, второй, третьей, няньки с Агдикой все не было.
Наконец послышался шум, отворилась дверь и старуха вместе с привратником Мироном приволокли в горницу связанную веревкой девушку.
– Вот же заноза, упиралась, кусалась, пришлось Мирона звать, чтобы связал ее.
Агдика стояла перед купцом с растрепанными волосами совершенно голая, с опутанными веревкой локтями рук. Но в этом несчастном виде она по-своему была очень привлекательна.
– Однако, тут у вас все строго, как я погляжу, – покачал головой Нератов.
– Вот, глядите, Алексей Петрович, вся красота перед вами, цена немалая, но при умелом подходе свое вернете с большой прибылью.
– Наставляете меня по части коммерции? – удивленно спросил Нератов.
– Советую, – коварно улыбнулась Черепанова.
– Хорошо, я подумаю, товар мне нравится, цена – нет.
– Товару цена еще лет десять, а то и больше будет только прибывать, подумайте, уважаемый.
– Хорошо, – ответил купец, – буду думать, с кумпаньонами советоваться.
Он допил чай и, поклонившись иконам, покинул черепановские палаты.
– Ну, как там? – сгорая от волнения, спросил Ванька Кусков купца Нератова, дождавшись его по возвращении назад.
– Видел я твою подружку, хороша, нечего сказать, смотрит, как будто молнии испускает.
– Как она там?
– Ну что сказать, раздета, связана.
– Как раздета?
– Да так, говорят платье свое изорвала, вот купчиха и велела ей более ничего не давать.
– А почто связана?
– Кусалась и приказы исполнять не хотела.
– Плохо ей?
– Да уж нехорошо, по всему видать.
– И что, вправду Черепанова продает ее?
– Истинно так.
– Сколько просит?
– Немало, тыщу рублев!
– Сколько? – Ванька аж присел от удивления. Он грешным делом думал, что разговор пойдет о сотне или двух, но чтобы сразу тысяча – это никакому уму не понять.
– Отчего же так дорого?
– Так хозяин – барин, не хочешь – не бери.
– Я бы взял, только у меня денег нет, последний пятиалтынный отдал привратнику Мирону.
– Деньги – это что, деньги заработать можно.
– Ссуди мне тыщу, Алексей Петрович, – неожиданно сказал Кусков, – я подрасту, заработаю и отдам сполна.
– Так где ж ты такие деньжищи заработаешь, если в год справный мужик всего сотню имеет. Десять лет отдавать будешь, проценты опять же набегут, смотри, не расплатишься.
– Хоть всю жизнь платить буду, но расплачусь, только ты помоги мне, Алексей Петрович.
– Допустим ссужу я тебе деньги, договор заемный напишем, но мне не ясно, где ты деньги зарабатывать станешь?
– Я на острова поеду, на звериный промысел и дальше до самой Америки. Только выручи, Алексей Петрович, не сгуби.
– Хорошо, Ванюша, поверю я тебе, но без поручительства все равно никак.
– Какое хочешь поручительство, Максим Титов за меня поручится, еще людей найду.
– Нет, эти поручители сами в одних портках ходят. А вот если эта Гашка поедет со мной в Сибирь, далее к океану и до островов и там будет помогать, тогда разговор может и получится.
– Так чем же она поможет?
– Есть чем, она язык алеутский знает, говорят, дочь вождя.
– Да, с острова Атту.
– Вот и хорошо, будет у местных меха помогать выменивать и провиант покупать для зимовки, ну по бабьей части – готовить, стирать, шить на всю промысловую артель. В год по сто рублев, как мужику буду считать,
