Венецианские куртизанки - Мюриель Романа
– Одной вам я могу признаться, насколько мне худо, Мария. Больше никто не должен об этом знать.
– Даже Франциск?
– Особенно Франциск! Он ничего не должен пронюхать, это его убило бы. Мой дорогой сын так чувствителен! Мария, вы должны обещать исполнить мою волю.
– Вы можете быть уверены в этом, ваше величество.
– А еще я хочу просить вас об услуге.
– Все, чего пожелаете, ваше величество.
Екатерина поднесла к глазам платок и заморгала.
– Граф Монтгомери, убийца доброго нашего короля Генриха Второго, находится в Италии. Надо схватить его и вернуть во Францию. Моя душа не будет знать покоя, пока не свершится правосудие.
– Но как я могу этому помочь, мадам?
Екатерина сжала руку Марии.
– Вы должны уговорить Франциска отправить туда отряд. Он – король, никто не поймет, если он оставит это преступление безнаказанным. Знаю, он к вам прислушивается, более того, упивается вашими речами. Мой сын благоговеет перед вами, по вашему приказу он бросился бы в огонь.
Мария улыбнулась, кокетливо изогнувшись.
– Вы преувеличиваете, ваше величество.
– Вовсе нет! Вы сильны красотой и умом, моя дорогая. Разумеется, решения принимает сам король, но вы можете ему в этом помочь. Он правит королевством, а ваша роль – указывать ему путь. Потому вы должны его убедить.
– Вы крепнете на глазах, ваше величество!
– Это от одной мысли о том, что изменник Монтгомери предстанет перед судом! А теперь о другом. Дуроножка! – позвала королева-мать.
Рысцой прибежала карлица.
– Ты звала меня, твое величество?
– Да, возьми известный тебе ларец.
Дуроножка послушно подошла к инкрустированному перламутром секретеру из орехового дерева, открыла потайной ящик и вернулась с ларцом, разрисованным колосьями и листьями. Королева-мать торжественно протянула его невестке.
– Хочу, чтобы они стали вашими, моя маленькая Мария.
Молодая королева откинула крышку ларца и не сдержала крик радости.
– Они великолепны!
Екатерина Медичи знала, как падка Мария Стюарт на все, что блестит.
– Этот жемчуг мне бесконечно дорог, и потому мне представляется справедливым, чтобы он сверкал на столь дорогой моему сердцу особе.
– Мадам, я буду вечно вам признательна, – выдохнула Мария, гладя ожерелье из золота и жемчугов. – Не могу вообразить, какая для вас жертва остаться без них.
Королева-мать улыбнулась, втайне радуясь избавлению от проклятых драгоценностей Дианы де Пуатье, обжигавших ей кожу всякий раз, когда она их надевала.
– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы убедить Франциска, ваше величество, будьте в этом уверены.
Екатерина с достоинством вытерла слезинку, не замечая саркастической ухмылки своей карлицы.
Клодина
Босые ноги и шерстяная шаль делала несчастную похожей на пастушку. Ее лицо было совершено белым, губы тоже. Брантом положил ее на стол для шитья и стал колоть ее руку булавкой, но ничего не добился.
– Уже вторая с тех пор, как я здесь, – мрачно пробормотал он.
– Господи!.. – ахнула Изабо, близкая к обмороку.
– Выйдете, если боитесь лишиться чувств, – посоветовала ей Луиза.
Дважды повторять этот совет не пришлось.
– Я провожу ее, – бросил Брантом, беря Изабо под руку.
Клодина приблизилась к неподвижному телу. Бедняжка была лишь немного старше ее, от силы восемнадцати лет, и даже смерть не смогла скрыть ее красоту.
– Вот что я вам скажу: она не оказалась бы здесь, если бы послушалась вас, матушка, – пискнула Вероника со своего дивана.
– Будь осторожнее нее, ты теперь единственная моя дочь, – отозвалась бледная синьора Франко, гладя волосы умершей.
– Вероника, передайте Изабо, пусть даст вам мою кожаную сумку, – подала голос Клодина.
Вероника округлила глаза.
– Почему я?
Клодина жестом потребовала, чтобы она поторопилась, сейчас не время было нежиться на диване. Подойдя к окну, она раздвинула шторы и впустила в комнату луч луны. Труп на столе залило молочным светом. Клодина мысленно провела линию от подбородка к лобку жертвы.
Вернулась запыхавшаяся Вероника с сумкой, в которой теснились склянки с отварами и притирками. Несколько капель упали на безжизненный живот, туда же Клодина капнула настой амброзии. От этого кожа позеленела. Не было сомнения, что девушку убила потеря крови. Второй труп со времени прибытия ее кузена! Пора было положить этому конец.
– Мне надо выпить. – И Клодина налила себе абсента.
– Вы почти никогда не пьете спиртного. Даже вино разбавляете водой! – удивилась Луиза.
Клодина не ответила, смакуя зелье с привкусом аниса. Она чувствовала свое бессилие перед горем синьоры Франко, вдавленной в кресло утратой старшей дочери.
– Ваша дочь жаловалась на боли?
– Да, на боли в животе, – ответила синьора Франко с дрожью в голосе.
Клодина нахмурилась.
– Что это был за недуг?
– Я не знаю, – неуверенно ответила сокрушенная мать.
– Вам известно, какие снадобья она принимала?
Синьора Франко покачала головой, смахнула со щеки слезу.
– Я сочувствую вашей утрате, – молвила Клодина. – Но я хочу, чтобы вы знали, что если в будущем вам самой или кому-то еще здесь понадобится медицинская помощь, то я готова ее оказать. Я многому научилась у одного крупного парижского врача.
Синьора Франко улыбнулась, комкая платок.
– Благодарю. – Она встала и накрыла тело. – Я буду готовить похороны. – И она вышла из комнаты.
Клодина в задумчивости приподняла простыню.
– Надо найти причину такой сильной кровопотери.
– Я могла бы расспросить здешних девиц, – предложила Луиза.
– Они ничего вам не скажут, – раздался тонкий голосок.
– С чего ты это взяла? – оглянулась на девочку Луиза, забывшая о ее существовании.
– Девушки не станут с вами разговаривать, – повторила Вероника.
– Это почему? – спросила Клодина.
Вероника, сидя на диване, закинула ногу на ногу.
– Вы не такие, как они.
– Ты тоже.
– Я когда-нибудь стану такой же, – гордо пообещала она.
– А если вопросы задаст им твоя мать?
Вероника вскочила.
– Моя мать знает то же, что остальные. Но вам никто ничего не расскажет. Кроме меня.
– Ты будешь с нами честна?
– Я – да. От меня все скрывают и думают, что я ничего не знаю, а я знаю все-все!
– Так начинай, я слушаю, – поторопила ее Клодина.
– Что я за это получу? – осведомилась девочка, уперев руки в бока.
Клодина пожала плечами.
– Ничего, не считая, быть может, правды о гибели твоей сестры.
Вероника протянула руку.
– Я хочу ваше ожерелье.
Луиза оскорбленно дотронулась до своей шеи.
– Даже не мечтай, маленькая нахалка! – воскликнула она.
Вероника разочарованно скривилась.
– Мать еще не разрешает мне самой зарабатывать, вот я и выкручиваюсь как могу. Моя бедная сестрица была невнимательна, но со мной такого не произойдет. В жизни все имеет цену. Не хотите, как хотите! – И с этими словами она выбежала, чуть не столкнувшись в двери с Брантомом.
– Что случилось? –
