Ярослав и Анастасия - Олег Игоревич Яковлев
…Предрассветную тишину оборвал дробный стук копыт. Молодой Стефан Избигневич, ударяя боднями, погнал резвого скакуна на север, по волынской дороге.
Пару часов спустя в другие, Киевские, ворота Галича ворвался на взмыленном запаленном коне одинокий вершник. Круто остановился он у княжеского дворца, окликнул стражей, поспешил, окружённый княжескими гриднями, во двор, ринул вверх по ступеням всхода.
Владимир в это время, страдающий с глубокого похмелья, разговаривал с братьями Кормилитичами об угодьях за Гнилой Липой.
Как только сунулся приезжий в дверь, оборвал Владимир беседу.
– Глеб! Глебка! Зеремеич! Друже! – воскликнул он радостно, заключая в объятия старинного своего товарища. – Наконец! Всё, минуло время изгнанья твоего! Первым боярином у меня будешь!
О Кормилитичах князь тотчас забыл. Яволод и Володислав многозначительно переглянулись.
…За слюдяными окнами властвовала сумеречная мгла. Моросил мелкий, противный дождь. Трое братьев сидели в главной горнице хором Яволода.
Володислав, отхлебнув ола, заговорил первым. Вёл речь медленно, с опаской всматриваясь в лица Яволода и Ярополка.
– Сами видали, каков князёк наш! Зеремеич – вот кто у его первым советчиком станет. Нас же – в сторону, прочь! А ить покойный Ярослав тебе, Яволод, Зеремеевы волости отдал. Ну, не все – часть. Как бы обратно их Глебка не заграбастал.
– Что предлагаешь? – хмуро вопросил Яволод. – Олегом, что ли, Владимира заменить?
– Я что, дурак! – воскликнул в сердцах Володислав. – Да Олег сей меня первого на ближайшем суку повесит! Вспомнит, как мать его погибла.
– Тогда что? – в недоумении развёл руками Ярополк. Глаза его испуганно перебегали с одного брата на другого.
– Романа Волынского нам держаться? Али, может, в Киев, ко Святославу, гонца тайного нарядить? – размышлял вслух Яволод.
– А придут Роман али Святослав, али иной кто – и наши же места их бояре займут. Нет, их на Галичину пускать – что козла в огород. – Володислав решительно отверг предложение брата.
– И что тогда? – снова спросил Ярополк. – Кого на стол галицкий звать?
Володислав ещё раз пристально оглядел обоих братьев, помолчал немного, потом выговорил тихо:
– Короля Белу.
Ярополк вздрогнул от неожиданности и резко вскочил, Яволод же лишь горько усмехнулся.
– А Бела своих баронов нам на шею посадит, – предположил он. – Чем лучше они бояр волынских али киевских?
– Зато нас он вознаградит, еже поможем. Волостей побольше даст. И никакой Зеремеич нам тогда страшен не будет. И потом – не сам же Бела в Галиче сядет. Наместника какого пошлёт. Мы же при нём первыми людьми станем, в думе боярской в переднем ряду сиживать будем, всё на Галичине в нашей воле, в наших руках окажется.
– Опасное затеваешь дело, брат, – продолжал сомневаться Яволод.
Ярополк, потупившись, молчал.
– А что, ждать, когда сей недоумок Владимир волости у нас отнимать почнёт?! – возмутился Володислав.
Братья молчали, Яволод вроде согласно закивал головой.
– Тогда так содеем. Я в угры отъеду. Потолкую, с кем надо. Сподобит Господь, и самому Беле мыслишку нашу подброшу. Не откажется, чай.
– У угров ить вера папежская, – вступил в разговор долго молчавший Ярополк.
– Бела воспитан в Царьграде, в православии. Помни о том. Такожде не забывай, что мать его – Мономахова внучка. Не чужой на Руси человек. Не станет, думаю, притеснять попов наших. Не дурак ить. Ну, братья, решайте! – Володислав в нетерпении кусал усы.
– Ну, съездишь ты, а далее? – пожал плечами Яволод.
– А далее, коли уговоримся, пойдёт король Бела на Галич, ударит внезапно, и мы его ратям врата отопрём.
Яволод тяжело вздохнул.
– Ладно, будь по-твоему, – согласился он наконец с доводами старшего брата. – Токмо ты поосторожней тамо.
Получив одобрение братьев, Володислав сразу заторопился.
– Пора мне. Час поздний. Нынче же собираться стану. Ну, бывайте, братья. – Сверкнув на прощание белозубой улыбкой, старший Кормилитич поспешно скрылся за дверями.
…Тихо скрипнула половица. В горницу не вошли – вбежали Радмила с Порфиньей. Обе женщины были в тёмных платьях в знак скорби по почившему князю.
– Слыхали мы, о чём тут у вас толковня шла, – заявила Радмила. – Да вы!.. – У молодицы не хватало слов для возмущения. – Как вы можете?! – вскричала она. – Да ить се перевет неслыханный! Николи такого не бывало у нас! Землю нашу, Русь предаёте вы!
Порфинья, как обычно, тихая и скромная, вторила ей, сокрушённо качая головой в чёрном убрусе:
– Воистину, не мочно тако деять.
– Вот ты, ты! – набросилась Радмила на Ярополка. – Сидел, слушал гадость Володиславову! И молчал! Хитрость змеиная в словесах его мерзких! Надо ж, чего удумал! Русь Червонную угру продать! Хуже Иуды он, гаже половчина поганого! Енто кем же быть надобно, до чего докатиться, чтоб такое баить!
Возмущению молодой женщины не было предела.
Яволод хмуро молчал, исподлобья взирая на раскрасневшиеся щёки Радмилы, на её слегка вздёрнутый твёрдый носик, на полыхающие огнём серые глаза. Не ждал он от неё таких слов.
Ярополк с глупым видом провинившегося школяра попытался возразить:
– Володислав – он умный. Ведает, чё деять.
Радмила топнула в негодовании ножкой.
– В обчем, тако, – заключила она. – Мы молчать не станем! Еже не отговорите Володислава, заутре же ко князю, к боярам пойдём и всё о ваших кознях расскажем! И никто нас не остановит! Пущай о мерзости сей, о предательстве вашем вся Червонная Русь прознает!
Братья молчали, лихорадочно соображая, как им теперь поступить.
– Ну! Чё, в рот воды набрал?! – пихнула Яволода в бок Порфинья. – Отвечай же! Чё деять намерены?!
Яволод, не удостоив её ответом, зло скрипнул зубами и повернулся к Ярополку:
– Скачи в Звонимирины хоромы. Передай Володиславу, чтоб к уграм в гости не торопился.
…В пасмурное осеннее утро покинули Галич два всадника. Один из них был закутан в дорогой плащ, стан другого облегала грубая чёрная ряса, перетянутая простой верёвкой.
Они миновали мост через Днестр и по размытой дождями дороге быстро поскакали в сторону Теребовли.
Всадниками теми
