Философия полёта - Денис Сергеевич Окань
Изначально на Боинге 737—800 мы и должны были лететь. Но утренний уход на запасной в Лион моих коллег выбил самолёт из ротации и создал эту проблему.
В ПДС под давлением аргументов очень быстро согласились на второй вариант решения дилеммы. И всё бы ничего, да вот нет на базе свободной «восьмисотки». Надо ждать, и, похоже, ждать придётся долго. Что делать?
Думать тут нечего — надо идти в гостиницу. Но прежде чем озвучить своё решение, поинтересовался у экипажа — каким оно видится им? Мне хочется увидеть, что мои молодые вторые пилоты держат руку на пульсе и, ещё не сев в самолёт, находятся в контуре полёта.
— Надо идти расселяться, — уверенно говорит Наиль.
Всё верно. Какой смысл торчать в штурманской? Официально сейчас задержка на три часа от планового времени вылета, на четыре — от текущего момента. В гостинице, расположенной тут же в аэропорту в здании S7, можно и поужинать, и подремать. Кто знает, какие физические силы нам потребуются ночью?
Я знавал капитанов, готовых до последнего ждать у неба погоды даже тогда, когда и самой юной стюардессе было понятно, что в ближайшие часы самолёт не взлетит. Мнительность капитана, его неспособность принять окончательное решение идти на отдых меня удивляет и расстраивает — экипаж несколько часов проводит в штурманской, а то и в самолёте, а ведь можно лежать кверху пузом на кровати.
Мы не из таких.
Идем на «островок» получать направление в гостиницу. 102
Приходим в гостиницу, оставляем вещи и идём ужинать — корпоративная столовая находится в соседнем, «глобусовском», здании.
Наиль с его слов «только из дома и есть не хочет», но в столовую пошёл с нами за компанию. Я молчу, внутренне улыбаясь — кто знает, что будет дальше, и когда ещё появится шанс подкрепиться? Сейчас шанс есть, надо им пользоваться. Задержка рейса — она ведь резиновая, может растягиваться.
Ну а после сытного ужина… правильно — полагается вздремнуть. Вернулись в гостиницу, разошлись по номерам. Скидываю форму, забираюсь на кровать и умудряюсь вздремнуть на час! Ни цокот каблуков стюардесс, не умеющих щебетать тихо, ни взлетающие ежеминутно самолёты — ничто не помешало!
Вот что значит иметь ребенка двух лет в семье!
За сутки до полёта я созванивался со Станиславом Юрьевым, командиром ушедшего сегодня в Лион рейса, и в разговоре даже позавидовал, что им достался утренний Шамбери, а нам вечерний, с прилётом обратно в час ночи. И вот, пока что непонятно, кому в итоге повезло больше — нам, задержавшимся на пять часов в Москве, но отдохнувшим в гостинице, или им, вылетевшим с утра пораньше, покружившим над Шамбери и открывшим для себя ещё и Лион со всеми прелестями ухода на запасной за рубежом.
Повторно оказываемся в штурманской комнате. Вот-вот должен прибыть VP-BUG, запланированный на наш рейс. Прикидываю, что задержка растянется — самолёт будет в пути ещё минут двадцать, после чего потребуется подготовка к вылету, посадка пассажиров — это ещё минимум полчаса. А для верности лучше закладывать час.
В штурманской Домодедово всегда довольно людно, разве что глубокой ночью может быть пусто. Постоянно встречаешься с кем-то — коллегами из своей авиакомпании, знакомыми из других, иной раз встречаешь бывших однокурсников. А иногда подходят совершенно незнакомые люди и благодарят за работу. За ведение блога в Живом журнале. За мысли, методические материалы и позицию по отношению к «динозаврам». Разные люди подходят — как пилоты совершенно разных типов самолётов, так и простые работники аэропорта. Однажды таможенник присмотрелся и спросил: «Не Денисом ли вас зовут? А я вас читаю!»
Эх, если б вы только знали, какая усталость у меня накопилась от этих мыслей и методических материалов! Даже не от них самих, а от того, что постоянно приходят новости об очередных маразмах деятелей-динозавров, и конца-края им не видно. Хоть замыслись и заметодись — их мозг-орешек не приемлет здравый смысл.
А наш самолёт со второй попытки, но приземлился в аэропорту Домодедово. В первый раз не получилось — впереди идущий борт, зелёный собрат из «Сибири», не успел вовремя освободить полосу, и парни ушли на второй круг, добавив к нашей задержке ещё пятнадцать минут.
Наконец-то мы выдвигаемся в сторону стоянки самолёта. Ждать, да догонять — хуже некуда. Руки чешутся — так хочется поработать! Сколько ж можно сидеть в ожидании!
На перроне вечерний «слёт» зелёных самолётов, лайнеры ждут своих пассажиров. Через несколько часов перрон опустеет — самолёты возьмут курсы в стороны сибирских и северных аэропортов. А наш курс ведёт в другую сторону. Мы понесем уставших пассажиров отдыхать в Куршевель. Оставим их там, а сами полетим обратно.
Делаю традиционный круг почета вокруг лайнера. Осмотр самолёта перед рейсом — почётная, даже святая обязанность! Подхожу к носу, наклоняюсь, захожу в переднюю нишу, встаю в полный рост, осматриваюсь.
— Привет, брат! Ну наконец-то ты прилетел! Скучал? Я тоже!
Работа началась.
Самолёт осмотрен, замечаний не выявлено. Возвращаюсь в кабину, усаживаюсь в кресло. Предупреждаю Наиля, что сейчас будем проверять связь в салон и проводить брифинг со старшим проводником. Последовательно проверяем громкую и внутреннюю связь, после чего вызываю бригадира в кабину. Провожу краткий инструктаж по предстоящему взаимодействию. Особое внимание уделяю тому, что олигархи-пассажиры наши скорее всего не самые счастливые люди на свете, они устали от ожидания в вокзале, поэтому возможно всякое. Сам я обязательно поприветствую их перед вылетом и расскажу о причинах задержки. По разгладившемуся лицу проводницы вижу, что она рада слышать последнюю фразу — им намного проще, если командир берёт на себя обязанность сообщить пассажирам о причине длительного ожидания. Психология, проверенная практикой — уверенному командирскому голосу пассажир верит больше, чем девочке-стюардессе, и после этого меньше дергает бортпроводников.
А если ещё и суметь это сделать правильно — в полёте рассказать информацию, пошутить («температура воздуха за бортом -53 градуса, поэтому, пожалуйста, не открывайте окна и двери»), попрощаться по прилёте, ещё раз извиниться и пожелать всего самого замечательного — тогда есть шанс, что в Шамбери наши пассажиры выйдут из самолёта с совершенно иным настроением.
В первую очередь мы летаем для пассажиров, и от того, насколько им понравился полёт, зависят шансы авиакомпании получить их благосклонность в дальнейшем.
А для меня это ещё один вызов: после сбойной ситуации суметь наладить обстановку, чтобы после полета пассажир всё равно выходил из самолёта довольным.
Правда, эти пассажиры-то отдыхать летят… Они по умолчанию чуть более счастливы, чем те, которые сейчас ждут нас в тесном шамберийском аэропорту. У тех отдых закончился, и осознание этого вряд ли добавляет позитива. И снова придётся проявлять мастерство работы с людьми — понижать градус атмосферного напряжения.
Пока ждали самолёт, думал о друзьях, не попавших в Шамбери с первого раза. По расчёту выходило, что мы с ними должны пересечься. Так и вышло — перед самым запуском в эфире раздался бодрый молодецкий голос, вещающий диспетчеру о своём местонахождении после посадки. Это Стас прилетел. Чуть позже парни зарулили на соседнюю стоянку. Вот это встреча!
Нажимаю кнопку передачи:
— С прибытием, Стас!
Перекинулись парой фраз. Слышу другой голос:
— Неполезный рейс, Денис!
Это Дима
