Лахайнский полдень - Алексей Анисимов

Выпущенный императором тогда дракон через пропаганду сплел узор неразрывной связи между владыкой и народом, сплавив нацию в единое патриотичное государство. В сознании укреплялась идея исключительности японцев, их превосходства над другими нациями. Но дракон не остановился: в 1940 году, став стальным9, он втянул страну в разрушительную военную катастрофу. Так религия, нанизанная на копья и мечи, превратила потомков мирных божеств в националистическую машину

Вспоминаю это и чувствую, как внутри поднимается холод того времени

Истинное синто – религия, что должна гармонизировать человека с миром ками – божеств и духов. Главная среди святых – богиня солнца Аматэрасу, сияющая в небе. По легенде, ее потомок стал первым императором. У синто есть ритуалы и храмы, которые открываются просвещенным через тории – священные врата. Но у него нет единого писания и свода этики, подобного Библии или Корану. Что-то похожее есть только в самурайской среде. Идеи долга и служения нашли отражение в трактатах о воинской этике. В одном из последних утверждалось, что существует нечто «сокрытое в листве». В нем прозвучала формула: Путь самурая – это смерть

Но в этих словах нет жизни!

Путь воина, бусидо… Я всегда верил, что это кодекс чести, дисциплины, силы духа. Но его превратили в инструмент власти. «Путь смерти, – повторяла пропаганда. – Твой долг – умереть за императора». Но где здесь мудрость? Бусидо был путем благородных людей. Но что благородного в мире, где честь начала измеряться количеством трупов?

В чем же ошибка – или даже коварное преступление – этой подмены?

Асахи оторвался от страницы, будто вынырнул из глубины, где слова Токиари эхом отдавались внутри. В комнате было тихо, только бамбуковая штора едва шевелилась от сквозняка.

– Это правда? – спросил он, ловя взгляд Учителя, словно хотел увидеть ответ еще до слов.

– Да, – тихо произнес старик. – Горькая, но правда.

Асахи снова опустил взгляд на строки, но мысли ушли уже далеко от дневника. Он не выдержал:

– Я тоже это знаю… Не из книг. Из своей жизни. – В памяти тут же всплыл строй палубных матросов под серым небом. Соленый ветер в лицо. И слова, что он сейчас видел в дневнике, только сказанные офицером на разводе. – Когда служил… – добавил он, – под советским флагом. Нам говорили, что мы – щит Родины, что честь – это долг. И каждый день – как незримый приказ быть частью механизма. Не задавать вопросов. Не задумываться, куда он движется…Там умели превращать веру в оружие. И тех, кто верил, – в винтики, которые можно заменить.

Токиари покачал головой, будто эти слова лишний раз подтвердили то, что он понял уже давно.

– Значит, тебе не нужно объяснять, что я имел в виду.

Асахи задумчиво перелистнул несколько страниц. Он уловил запах старой бумаги и туши, тот самый, каким всегда пахли комнаты Токиари. Запах этот – как мост между прошлым и настоящим. Внимание вновь привлекли иероглифы, выведенные красной тушью:

…смотрю на слово бусидо 武士道, Путь воина. Третий иероглиф здесь – до 道, путь. Но чей? И куда?

Первые два иероглифа читаются как буси – воин. Дабы понять глубже, я поднял древние словари и разложил слово на ключи. В первом иероглифе бу 武, военный, главным ключом стоит знак 止 – остановить, удерживать. Вторая часть: 戈 – алебарда, копье. Китайский словарь10 говорит: смысл в умении подчинить себе оружие. Древние пиктограммы показывают: удерживать копье

Продолжив искать, я нашел старый китайский трактат. В нем говорилось: бу 武 происходит от бун 文 – мастера множества искусств, включая военные. Но тогда это скорее ограничение насилия, подчинение оружия человеку. Буквально – тот, кто может остановить копье

Вторая часть буси – иероглиф си 士, самурай или «благородный, образованный человек». Две линии – небо и земля, непересекающиеся, но соединенные в человеке. В Древнем Китае этим словом всегда называли мужей, владеющих мастерством и ученостью, готовых взять оружие только при крайней необходимости

Теперь ясно: буси – это ученый мастер, созидающий мир пером и кистью, но способный защитить его и мечом

Так как же Путь ученого мастера стал Путем воина, а затем – Путем смерти? Как война стала единственным нашим путем?

Ответа у меня нет. Не знаю, что делать с этим открытием, как исправить или искупить ошибки прошлого…

Асахи оторвался от дневника и выдохнул, словно вместе с этим дыханием вышла часть напряжения.

– Это же переворачивает смысл, – сказал он тихо. – Совсем.

Токиари едва заметно приподнял подбородок, словно приглашая читать дальше.

– И это был первый шаг, – добавил он. – Дальше всё стало еще яснее.

Асахи перевернул страницу.

…всё чаще приходит мысль: я не смогу стереть кровь с мечей, но, возможно, смогу их остановить. Если убрать это от людей, из их сердец, они забудут, зачем когда-то брали оружие

Понимаю теперь: мой путь – в усмирении меча и насилия, что с ним связано. Нужно найти обряд, который правильно завершит Путь воина и смерти!

Священное синто способно указать нам этот путь. Начинаю с понятия кэгарэ – скверна, духовная нечистота

Согласно синто, просвещенный должен избегать мяса, мучного, алкоголя, а также соприкосновения со смертью, болезнями, кровью. Всё это связано с кэгарэ

Очищение – важный ритуал для просвещенных. Человек накапливает скверну всю жизнь, и чтобы смыть ее, он проходит омовение ледяной водой водопада, моря или реки

Но что может дать вода стали? Она принесет лишь ржавчину. Оружие не станет от этого умиротворенным. Ритуал для людей не годится для меча

Я обратился к смыслу иероглифов слова синто 神道. Первый, син 神 – божество. Его ключ 礻 – показывать. Полная форма 示 – алтарь. Вторая часть 申 в древнем начертании изображала молнию. Архаичная пиктограмма значила «алтарь, освещенный молнией», или «алтарь под взглядом с небес»

Второй иероглиф, до 道, тот же, что в слове бусидо: путь, тропа, портал

Выходит, синто буквально: портал к богам – алтарь, открывающий путь к божествам?

Дойдя до этого места, Асахи поднял взгляд на Токиари. Старик заметил, что чтение окончено, и тихо произнес:

– Я поставил мечи рядом с камиданой в сакральной комнате, надеясь, что какое-то из божеств обратит на них свой взор и очистит от скверны. Моя главная мечта в том, чтобы брат жил свободным от Пути смерти. Но годы шли, а ни одно из божеств не замечало моего алтаря. Я почти сдался… – Он вздохнул, и в этом выдохе было столько усталости, что Асахи невольно