Наши заповедники - Георгий Алексеевич Скребицкий

Я поблагодарил его за интересные сведения о бобрах и пошел знакомиться с фермой.

Бобровым ферма

Заведующая бобровой фермой Надежда Ивановна охотно согласилась показать мне, как живут ее многочисленные питомцы.

Мы пришли на ферму. Она находится на самом берегу реки Усманки и состоит из целого ряда отдельных помещений, как бы отдельных квартир для каждой бобровой семьи. Бобровую хатку с успехом здесь заменяет бревенчатый домик.

Надежда Ивановна приподняла крышку одного из таких помещений, и я заглянул внутрь бобровой «квартиры». Она состояла из двух «комнат»: передней — как бы прихожей, и основной — жилой.

В жилом помещении, как и в природных условиях, бобры устроили себе из мелко нагрызенных стружек мягкую, пружинистую постель. Она была совершенно сухая и белоснежной чистоты. Но и в переднем помещении я тоже увидел немного осиновых стружек, причем они были значительно более темные, видно, еще сырые. Надежда Ивановна пояснила мне, что бобры, прежде чем устроить постель, нагрызенные ими стружки сперва просушивают в первой камере своего помещения и только, потом уже употребляют их на подстилку.

Вообще в бобровом домике было очень чисто. Видимо, четвероногие хозяева жилища об этом весьма заботились. Но самих зверей ни в первой, ни во второй камере мы не нашли.

— Они купаются, — сказала Надежда Ивановна. — Вон, поглядите.

Я взглянул, куда она указывала. От домика вниз по берегу шел широкий выгул, огороженный с двух сторон толстыми железными прутьями и открытый сверху. Заканчивался он в речке решетчатой купальней. В ней-то и находились обитатели этого домика. Они привольно плавали и ныряли.

Мы пошли дальше осматривать ферму. Рядом с первым помещением бобров находилось второе, третье и т. д. Мы осмотрели внутренность еще нескольких бобровых «квартир». Многих бобров мы застали дома. Они относились к нам по-разному. Одни бобры, как только приоткрывалась крышка, выскакивали из домика наружу и бежали в купальню; другие встречали нас весьма дружелюбно: привставали на задние лапы, упираясь в пол широкими хвостами, и тянули к Надежде Ивановне свои тупорылые усатые мордочки, как будто приветствовали ее. Тут же в домиках были и бобрята; по внешности они мало отличались от взрослых бобров, были только значительно меньше размером и попушистее.

Затем Надежда Ивановна показала мне более просторное помещение. Там сидели вместе около десяти бобров.

— Это наш молодняк. Они ручные. Мы их содержим вместе. Потом будем рассаживать — не по парам, а к одному бобру по две бобрихи. Такие опыты мы уже проводили, они дают хорошие результаты.

Рассматривая бобров, я заметил, что они не все одинаковы по внешнему виду. Об этом мне уже рассказывал Леонид Сергеевич. Действительно, одни из зверей имели светло-бурую окраску и были поменьше, другие — более черную и были немного крупнее. Я сказал об этом Надежде Ивановне.

— Это верно, — ответила она. — Черные бобры обычно несколько крупнее светлых, и мех у них более красивый. Вот мы и стараемся разводить именно таких крупных и черных бобров.

— А как же этого добиться?

— Все опытом дается, — ответила Надежда Ивановна. — Мы уже давно наблюдаем за тем, у каких родителей какие родятся бобрята, и вот что подметили: у бурых родителей или у такой пары, где один бурый, а другой черный, могут родиться бобрята и бурые и черные. — Но зато, если оба родителя черные, и бобрята у них обязательно черными родятся, бурых никогда не бывает. На ферме мы и подбираем пары по цвету меха, и потомство у пас получается именно такое, какое нам нужно… А теперь пойдемте взглянуть на наш питомник для малышей, — сказала Надежда Ивановна.

Мы миновали узкий проулочек и вошли в небольшое кирпичное здание. Внутри была просторная комната. По стенам стояли решетчатые ящики. Я подошел к одному из них. В нем сидел чудесный зверек — мягкий, пушистый бобренок, а рядом в соседней клетке еще один; и дальше в каждой клетке было по бобренку.

— Тут вам Зина покажет свое хозяйство, — сказала Надежда Ивановна, указывая мне на румяную, веселую девушку. — А я пойду на кухню погляжу, как бобрам корм готовят.

Пока Зина показывала мне бобрят, в комнату вошел еще один сотрудник в белом халате.

— Это Виталий Александрович, наш врач, — познакомила меня Зика. — Сейчас увидите, как мы будем купать и кормить «детвору».

Я отошел в сторону, чтобы не мешать.

В комнату принесли большой таз, туда налили воды, и началось купанье. Зина брала из клеток по одному бобренку и сажала в таз. Малышу это, видимо, очень нравилось. Он забавно шлепал по воде лапами и хвостом, очевидно воображая, что плавает, а Зина в это время слегка поливала на него воду. Так принял ванну по очереди каждый бобренок.

Не менее занятно было наблюдать и за кормлением этих чудесных зверьков. Несмотря на то что они прекрасно грызли морковь и ели другой растительный корм, их еще подкармливали молоком из соски. Зина брала к себе на колени бобренка и начинала его кормить.

С каким аппетитом бобрята принимались за еду! Они чмокали, как-то особенно покрякивали и уплетали молоко, придерживая бутылку передними лапами. Только у одного малыша почему-то никак не ладилось. Бобренок сердито фыркал, отворачивался и отталкивал от себя бутылку.

— Долго ты еще будешь у меня безобразничать? — рассердилась Зина. — Глупый! Попробуй сначала, а уж потом отворачивайся, если не по вкусу придется. — И она очень ловко, как-то сбоку, подсунула соску в рот непослушному малышу. И сразу дело пошло на лад. Почувствовав во рту вкус молока, бобренок громко чмокнул и засосал.

— Ну, вот и понравилось, — засмеялась Зина. — Он только два дня как поймай и к нам привезен, — объяснила она мне поведение бобренка. — Ничего, привыкнет, молодцом будет, — ласково говорила ока, поглаживая малыша по шелковой шерстке.

Доктор внимательно наблюдал за купаньем и кормлением бобрят и записывал в дневник, кто как ел и как вел себя во время купанья.

Среди малышей некоторые оказались не совсем здоровы. Их Виталий Александрович выслушал, ощупал и прописал лекарство.

Когда кормление и осмотр были закончены, Виталий Александрович пригласил меня заглянуть в его лечебницу. Она находилась в этом же здании, по соседству.

Там все сверкало белизной. Посередине стоял белый стол, а у стены — стеклянный шкаф с инструментами.

— На этом столе мы наших пациентов и осматриваем, — сказал доктор. — Да