Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия - Сергей Владимирович Максимов
Боголюбский обращался с князьями, словно они не были ему ровней, не хотел оказывать им почестей и уважения. Он направил армию и силой выгнал Ростиславичей из Киева. Однако вскоре они вернули город под свою власть.
Боголюбский потребовал от Мстислава навсегда исчезнуть из пределов «Русской земли». Мстислав посмеялся над этим и публично оскорбил Андреева посла.
Закончилось все тем, что под Вышгород, где укрепился Мстислав Храбрый, прибыло 50-тысячное войско Андрея Боголюбского473. Вместе с суздальским самодержцем на Ростиславичей пришли полки из Смоленска, Полоцка, Турова, Пинска, Гродно, Киева, Переяславля, Чернигова, а также «разные степные народцы». Всех подчиненных Андрею князей было больше двадцати474.
Военные действия продолжались девять недель, в течение которых Мстислав мужественно оборонялся и доказал, что не зря считался храбрецом: в многочисленных сражениях под Вышгородом гигантская армия Андрея не смогла одержать над ним верх и ушла в Суздаль, так и не исполнив своего предназначения475.
Любопытно, что проигрыш в войне с Мстиславом Храбрым легко обошелся суздальскому правителю. Князья, которых он согнал под Вышгород, легко могли бы свергнуть его с престола. Вряд ли они подчинялись ему в добровольном порядке.
Однако возмущения не произошло. Способность княжеского рода к единству и согласию была безвозвратно утеряна. Князья потеряли ее в застарелых спорах и обидах, разобраться в которых они уже не умели и не хотели.
Большая часть XII в. проходила в княжеских распрях. В рассыпавшейся на части древнерусской империи шла нескончаемая борьба «за три разных порядка вещей».
Потомки Олега Святославича, оттесненные с первых ролей Мономаховой ветвью, боролись за возврат своего влияния и прикрывались благородной целью восстановить «нераздельность целого рода Ярослава».
Наследники Мстислава Великого «хотели исключить Ольговичей из старшинства и владения Киевом», а с другой стороны, противостояли усилению власти старших Мономаховичей в лице Юрия Долгорукого и Андрея Боголюбского.
Юрьевичи же (Мономаховичи), действуя против всех, старались «заменить родственные отношения государственными» и превратить «младших князей» в «подчиненных правителей»476.
Это был клубок противоречий, помещенный в ящик Пандоры: распутать его было невозможно, не получив смертельного укуса. Так что, если судить здраво, для перспектив сохранения русской власти на востоке распавшейся империи политика Юрьевичей являлась панацеей от многих бед. Но для истории самих восточных окраин Руси зарождавшийся в их недрах политический монополизм не предвещал ничего хорошего.
Аристократия против автократии – заговор Кучковичей
Субботней ночью 29 июня 1174 г. Андрей Боголюбский был убит группой заговорщиков из его ближнего круга. Князь расстался с жизнью на 63-м году от рождения, не успев завершить восстановление русской империи в новом – самодержавном – формате.
В то время, когда Андрей Боголюбский грезил о Северо-Восточном царстве со столицей на Клязьме, его окружение дрожало от страха перед жестоким тираном и боялось репрессий. Родные братья, племянники, знатные вельможи уже были принесены в жертву самодержавного величия князя. Кто должен был стать следующим, и каких мер приходилось ждать от ослепленного бесконтрольной властью Андрея?
Часто заговорщиков обвиняют в намеренном самообмане – будто бы они испугались фантомов и миражей и казнили князя за поступки, о которых он не помышлял. Однако, скорее всего, им было чего опасаться.
Заговор составился в течение одного дня и был приведен в исполнение ночью. Накануне, в пятницу, Андрей казнил брата Якима Кучковича, своего «возлюбленного» слуги.
Это было очень похоже на начало репрессий. Яким собрал всех, кто так же, как и он, мог оказаться княжеской жертвой, со словами: «Днесь того казнил, а нас заутра; а промыслим о князе сем»477.
Андрей жизнью поплатился за свой беспредел. Заговорщики убили его, чтобы сберечь свои головы от топора и плахи. Возможно, что они поторопились. Но все же у этих людей имелись причины покрываться ночами холодным потом. Андрей все больше входил в роль кровавого деспота: он воевал с соседями, подчинял их земли, повелевал князьями478 и рубил головы своим советникам.
Среди его клевретов вперемешку подвизались суздальские бояре Кучковичи, обиженные сначала Юрием, а потом и самим Андреем, безродные иноземцы, такие как Анбал Ясин и Ефрем Моизич, полностью зависящие от воли своего господина, и много других подозрительных фигур. Причудливая смесь социальных страт, сословий и групп при дворе Андрея Боголюбского не была случайной. Он окружал себя помощниками по принципу личной преданности или рабской зависимости. Анбал и Ефрем, призванные им из самых низов, были «восточными рабами»479 и, по идее, не должны были поднять руку на человека, возвысившего их сверх всякой меры.
Но ведь известно, как непостоянна рабская любовь!
Другое дело Кучковичи. Они оказались в княжеском окружении из-за сомнительной истории с их матерью, которую соблазнил Юрий Долгорукий, и отца – знатного боярина Кучи – которого Долгорукий зарубил.
Андрей старался сгладить семейную вину перед сыновьями покойника и даже женился на их сестре. Но в один прекрасный момент все благодеяния пошли прахом, и виной тому был сам великий князь.
Властитель Русского Севера, он заподозрил Кучковичей в измене, о которой они вряд ли помышляли. Карая одного из них и оставляя другого напоследок, Андрей не усомнился в своем праве на самосуд. Не случайно же, когда стали его убивать, закричал он в изумлении: «Нечестивцы! <…> Какое я вам зло сделал?»480
Будто и не было в его поступке никакого зла.
Даже в нынешнее время, сотни лет спустя, мы понимаем, что Боголюбский превысил свои властные полномочия. Казнить бояр в те времена было не принято, но при дворе Андрея на этот запрет наложили другое вето. Андрей был виноват перед двором в том, что создал атмосферу страха и неопределенности вокруг княжеского трона. Русский монархизм а-ля Андрей Боголюбский не находил сочувствия даже в кругу его обласканных деньгами и подачками низкородных слуг.
Даже рабы Андрея, и те не захотели прийти к нему на помощь.
Напротив, когда весть об убийстве тирана распространилась за стены дворца, они тут же присоединились к заговорщикам и вместе с ними разграбили несметные сокровища села Боголюбова, с такой заботой собранные убиенным князем481.
«Горожане же Боголюбские, – сообщает Никоновская летопись, – и дворяне его разграбили его дом, взяли все богатства и имение, также разграбили богатство и имение его посадников и тиунов и прочих»482.
Лаврентьевская летопись дает дополнительные сведения о ходе и масштабах стихийных погромов. Согласно ее тексту, княжеские холопы набросились на золото, серебро, одежды, дорогие ткани и имущество, заполнявшие хоромы и
