История гарема - Джеймс Клуг
Не приходится сомневаться, что некоторые европейские женщины вне зависимости от того, стали они наложницами гаремов по принуждению или добровольно, действительно испытывали страдания и вели себя как «desenchantees». Нет сомнения и в том, что некоторые женщины смешанного европейско-турецкого происхождения и, возможно, даже те, в чьих жилах текла лишь одна турецкая кровь, возражали против того, что их лишали мужского общества, и переносили затворничество со значительно большим ущербом для своей психики, чем другие. Однако такие дамы, как правило, принадлежали к богатым семьям. Одной из них, некоей принцессе Шереф Охроусофф, удалось в 1902 г. сбежать из гарема, что вызвало немалый скандал. Однако женщины, принадлежавшие к низшим классам, пользовались большей свободой и в тот период были совершенно незнакомы с достижениями европейской цивилизации.
Тем не менее никак нельзя отрицать тот факт, что «женское движение» в Турции того времени все же существовало. Оно не ставило перед собой целей добиться равных избирательных прав для женщин, как, скажем, в тогдашней Англии, или даже большей свободы, не говоря уже о возможности заниматься той или иной профессией, доступной только мужчинам. Оно требовало немного больше любви и уважения со стороны противоположного пола, то есть, другими словами, активистки этого движения выступали за возврат к тому положению, в котором находились азиатские и североафриканские женщины в доисламские времена. В наши дни европейцу трудно судить о том, насколько обоснованны были претензии этого движения. Однако даже в доисламские времена и даже в Турции было достаточно фактов, свидетельствовавших о том, что как мужья, так и неофициальные любовники проявляли к своим женщинам и возлюбленным любовь и почитание. Ну а в Северной Африке и странах Аравийского полуострова таких фактов набирается гораздо больше.
Однако несмотря на то что цели движения турецких женщин могли быть вполне обоснованны, основную роль в нем играли скорее представительницы средних классов, а не аристократки. Последние, отличавшиеся глубоко консервативными настроениями, презирали политическую суету, которая казалась им бесцеремонной, фривольной и эгоистичной, другими словами, несвойственной характеру настоящей турецкой женщины. Вместе с тем книга Лоти все же оказала воздействие, на которое рассчитывали по меньшей мере две его «прекрасных обманщицы». С ее появлением увеличилось количество тех, кто внезапно, подобно мольеровскому философу, осознал, что они много лет были несчастливы и даже не подозревали об этом.
После 1909 г. турецкие женщины могли получить профессии медсестер, учительниц и телефонисток. К 1934 г. они добились права голоса и могли быть избранными в национальное собрание. Но вот удалось ли им в то же самое время получить любовь и уважение, которые когда-то были их первоначальной целью, или же какие-то дополнительные привилегии и льготы, помимо тех, что они уже имели до этого, не совсем ясно. Однако по этому поводу следует сказать следующее: турки, в отличие от других восточных народов, например в отличие от арабов, также исповедующих ислам, ценят в своих женщинах мужские черты характера. Многие героини турецких народных сказок, имевшие авантюрный склад характера и даже совершавшие убийства, пусть даже и оправданные с моральной точки зрения, вполне подтверждают эту точку зрения. И поэтому теперь турецкие мужчины проявляют гораздо большую заботу о своих супругах и любовницах, занятых социально значимым трудом, чем раньше.
Нельзя сказать со всей определенностью, что Пьер Лоти одобрил бы эмансипацию турецких женщин, которая началась через несколько лет после выхода в свет его книги. Он считал очень важным элемент тайны в женщине. Приключения, которые возможны в современном Константинополе, вряд ли вызвали бы интерес у писателя, который, подобно истинному художнику, каким он и являлся, всегда предпочитал, чтобы как в жизни, так и в искусстве его фантазия бродила в царстве теней. И все же его душа может утешить себя сознанием, что его книга в конечном счете сыграла очень незначительную роль в тех великих исторических и социальных событиях, которые произошли в Турции такскоро после того, как он написал ее. Они были вызваны совершенно иными причинами, к которым женщины, по крайней мере поначалу, не имели никакого отношения.
Тем не менее, поскольку роман «Les Desenchantees» в действительности стал источником, откуда средний европеец черпал свои представления о турецких гаремах до 1909 г. и который до сих пор дает пищу к ложному пониманию Востока в целом, каждый, кто его читает, должен принимать во внимание странные обстоятельства, при которых он был написан. Читатели, интерес которых к этой теме носит серьезный характер, безусловно, так и поступят.
Насколько ошибались Пьер Лоти и большая часть миссионеров относительно свободы, которой располагали турецкие женщины на протяжении многих веков их существования в гаремах, и как эти дамы ухитрялись заводить любовные связи на стороне, не идя на риск, связанный с разговорами с мужчинами вне стен гарема или с написанием любовных записок, явствует из таких достаточно известных историй, как те, что цитировались выше. Из того же источника совершенно очевидно, что женам и не полагалось роптать, если их мужья увлеклись другими женщинами, однако на деле они часто возражали против этого. На основании этих данных мы приходим к выводу, что в те дни официальные турецкие нормы сексуального поведения были более суровы по отношению к мужчинам, чем в тогдашней Европе, поскольку за адюльтер мужья могли угодить в тюрьму.
Что же до мусульманской концепции половой любви, которую так хулят столь многие европейцы, то ее заслуга заключается хотя бы в том, что она послужила вдохновением для поэтов, создавших самые бесценные шедевры мировой литературы. Не будем цитировать самые известные из них, но приведем лишь отрывок из боснийской песни, очень распространенной там, где проживает большая часть югославских мусульман. Он неплохо иллюстрирует как глубокое уважение последователей Магомета к традициям гарема, так и частые тайные отлучки их жен, вольно толкующих принципы затворничества. Высоким качеством перевода на английский язык мы обязаны мистеру Ловетту Эдвардсу, автору недавно вышедшей книги «Знакомство с Югославией», который бережно сохранил особенности стиля боснийского фольклора.
Словно ярким солнцем озаренное,
Загорелось его лицо, залитое краской стыда,
Как Омер-бег корит свою любовь.
Она прошла босая по двору
С распущенными волосами, минуя Омер-бега,
Без
