Экономика Российской империи, которая стала фундаментом экономики СССР - Виктория Рустамовна Янтурина
До потери Польши число предприятий текстиля (хлопчатобумажных, шерстяных, шелковых, пеньково-джутовых, смешанных) успело сократиться на 1330 штук (с 2926 до 1596), а количество рабочих-текстильщиков – на 181,4 тыс. человек (с 918,2 тыс. до 736,8 тыс.). Ключевой причиной стал недостаток хлопка из-за сокращения импорта и спекулятивного роста цен на сырье.
К концу империалистической войны хлопчатобумажные предприятия пришли в упадок. В 1916 г. выпуск их продукции сократился на 20 %, в 1917 г. – на 43 %. В наибольшей мере пострадали ткацкие и ситценабивные фабрики: выработка продукции на них в 1917 г. составляла к 1913 г. 47,3 и 30,7 % соответственно (этот же показатель для прядильного производства – 78,3 %, для прядильно-ткацкого – 74,5 %). Производительность труда на хлопчатобумажных предприятиях в 1917 г. составляла 51 % на одного рабочего по сравнению с показателями 1913 г.
Эволюция шерстяной подотрасли текстильной промышленности шла по той же модели. Во-первых, были утеряны крупнейшие центры шерстяного производства (Лодзинский и Белостокско-Гродненский районы), что оставило у России лишь треть прядильных веретен и 45 % ткацких станков от изначального числа. Во-вторых, сократились ввоз и вывоз шерсти: в 1915 г. вывоз составлял 2,8 тыс. тонн (в 1911–1913 гг. – 17 тыс. тонн), а ввоз – 21,3 тыс. тонн (в довоенное время – 58 тыс. тонн). На снижение сборов шерсти внутри страны повлияло сокращение поголовья овец. Уточним, что Россия вырабатывала и экспортировала более грубую и дешевую шерсть, а импортировала более тонкую и дорогую. В результате не удовлетворялась потребность в шерсти даже воюющей армии. Потому пришлось прибегнуть к ввозу готовых тканей из шерсти: к 1916 г. он увеличился до 14,7 тыс. тонн (до войны показатель составлял 4,4 тыс. тонн).
В условиях военного времени изрядно страдала и льняная промышленность, хотя эта подотрасль, в отличие от прочих текстильщиков, не зависела от импорта сырья. Но здесь невидимая рука рынка добилась аналогичного результата по несколько иной схеме. До начала войны лен не только удовлетворял внутренние потребности, но и активно экспортировался за рубеж. В военный период усилился как внутренний, так и внешний спрос на льняные изделия, а сырьевая база из-за потери нескольких льноводческих губерний, напротив, уменьшилась. Следствием стал рост цен на лен на 200–250 % только за 1916 г.
Ранее мы говорили о точечных мерах государственного вмешательства в экономику в других отраслях. Похожие мероприятия (и столь же незначительные по своей эффективности) царское правительство предпринимало и в текстильной промышленности. Летом 1915 г. при министерстве были образованы хлопковый и суконный комитеты, а весной 1916 г. – комитет по делам льняной и джутовой промышленности. Эти комитеты обладали весьма широкими полномочиями: например, льняной комитет в 1916 г. запретил свободный экспорт льна без своей санкции. В работе комитетов, естественно, принимали участие сами промышленники. В результате установить твердые цены на хлопок и решить проблемы дефицита сырья на 1916 г. хлопковому комитету удалось, но стоимость конечных товаров (ткани, одежды) при этом тоже росла.
С весны 1916 г. царское правительство стало вводить новые ограничительные меры (предельные цены на те или иные изделия отрасли), которые были саботированы производителями. А значит, эффекта от них опять не было. К тому же как царское правительство, так и Временное регулярно повышали «твердые» цены и планки ограничений по требованию фабрикантов[196], [197].
10.2. Кожевенная промышленность
Из важных для военного ведомства отраслей легпрома стоит кратко упомянуть еще кожевенную промышленность. Эта отрасль тоже не могла удовлетворить армейские нужды, хотя на дело изготовления обуви для армии целиком работали все заводы и даже кустарные мастерские. Узким местом здесь тоже являлось сырье: уже в первый военный год выявился существенный его недостаток. Импорт же сырья был затруднен в связи с рядом финансово-экономических проблем. Так что и в этой отрасли к середине 1915 г. можно было наблюдать огромный рост цен как на сырье, так и на готовые изделия. Подобно оружейным, часть заказов на обувь ушла за границу. Аналогично другим отраслям, правительство пыталось регулировать рынок теми же мерами – был образован кожевенный комитет, который, например, установил предельные цены на товар и запретил частную торговлю выделанными кожами. Но это вновь не дало никакого значимого результата.
Закономерен будет вопрос: «Почему применяемые царским правительством меры не спасли легкую промышленность в период войны, не обеспечили необходимую выработку?» Ответ, в общем-то, простой: все мероприятия носили крайне поверхностный характер, да к тому же контролировались крупным капиталом. Требовалось немедленно установить государственную монополию на заготовку и продажу кожи, шерсти, хлопка, изделий из них. Однако столь масштабные мероприятия не могли быть осуществлены ни царским, ни Временным правительствами, ведь они коренным образом затрагивали интересы буржуазии, которая сосредоточила в своих руках дефицитное сырье и производство конечной продукции.
Снабжение армии
Из каких же источников происходило тогда снабжение армии обмундированием и прочим вещевым довольствием? Во-первых, в мирное время были накоплены большие запасы (при войсковых частях и в вещевых складах, а также при управлениях уездных воинских начальников). Всего накануне войны, по примерным оценкам, запасы вещевого имущества были рассчитаны на обмундирование 2,5 млн мобилизованных (чего, впрочем, было недостаточно, так как только в 1914 г. в русскую армию было призвано из запаса около 4 млн человек).
Во-вторых, уже в начале Первой мировой главному интенданту было дано право заготовлять предметы вещевого довольствия на сумму 170,1 млн руб. с отнесением расхода на военный фонд. Первоначально, исходя из масштабов мобилизации 1914 г., предполагалось заготовить 5,225 млн комплектов обмундирования и обуви (по одному комплекту на человека) и 10,45 млн комплектов белья (по два комплекта на человека), а также ряд других необходимых предметов.
В дальнейшем заготовка осуществлялась по планам снабжения, разработанным на основании поступавших с фронта требований. Например, в основу плана на период с 1 июля 1916 г. по 1 июля 1917 г. была взята численность действующей армии (8,5 млн человек и 2 млн лошадей), а также ежемесячная потребность для укомплектования, определявшаяся в 500 тыс. человек. Однако, как мы отметили выше, русская промышленность эти колоссальные потребности в полной мере удовлетворить не могла, а потому военное министерство прибегло к заграничным заказам (закупались мундирное и шинельное сукно, кожаная обувь).
В ходе войны фронты потребовали 112,8 млн пар сапог, а получили от отечественной промышленности только 71,6 млн пар. Еще 8,5 млн пар сапог и около 6 млн пар башмаков прибыли из США, Англии и Японии. Даже более значимая нехватка возникла в теплых вещах, а именно валенках, телогрейках, полушубках и пр. Для решения проблемы в ход пошли самые разные методы: экономия, принудительный труд (армейские сапоги были вынуждены изготавливать обычные сапожники) с требованием минимум двух пар в
