Экономика Российской империи, которая стала фундаментом экономики СССР - Виктория Рустамовна Янтурина
Для наглядности приведем некоторые подробности о торфодобыче. Велась она в основном силами самих же предприятий, использовавших торф в качестве топлива. На торфоразработках использовалась механическая сила (машины с механическими приводами, в том числе электрические). Но из-за нехватки рабочих рук они нередко бездействовали. Так случилось, в частности, в Московском районе, где в 1916 г. по этой причине простаивали 105 машин из 873. Упала и производительность труда: за период 1914–1916 гг. она снизилась на 25 % на каждую машину и на 27 % на каждого рабочего. Уровень добычи в этот период неуклонно падал: по четырем основным районам производства торфа – с 99,5 млн пудов в 1914 г. до 80,7 млн пудов в 1916 г., то есть почти на 20 %.
А между тем по состоянию на 1916 г. имелось достаточно подготовленных к разработке болот, чтобы ежегодно добывать по 200 млн пудов торфа ежегодно в течение 10 лет (но, как видим, использовать этот потенциал не удавалось). Вопрос о замене им более дефицитных видов топлива хотя бы для Центрально-промышленного района государством даже не ставился. Как следствие, не шло речи и об увеличении торфодобычи.
Зато на очередь был поставлен вопрос о промышленной разработке нового вида топлива – сланцев, но разрешения он так и не получил. В декабре 1916 г. царю был представлен доклад о больших изыскательских работах на этот предмет. Упомянутые работы позволили обнаружить мощные сланцевые залежи вдоль Балтийской железной дороги. А их лабораторное изучение подтвердило, что они подойдут в качестве домашнего топлива и источника для получения светильного газа, а при некотором изменении топок – даже как топливо для паровых котлов. Так, один пуд сланца мог заменять один пуд дров, а зола вполне годилась для выработки цемента. Однако, несмотря на это, практические шаги для промышленной эксплуатации сланцев сделаны не были.
9.2. Черная металлургия
Характерной деталью военного времени оказалось сокращение выплавки черных и цветных металлов. Ранее мы уже писали о том, что до войны национальное производство черных металлов существенно увеличилось (за предвоенное пятилетие – на 51,3 %)[186]. Однако параллельно с этим быстро росло и их потребление, а деятельность крупнейших монополий сдерживала рост внутреннего выпуска. Вследствие этого внутренняя потребность не удовлетворялась, и значительная часть металла ввозилась из-за границы.
Начавшаяся война подчеркнула старые слабости национальной металлургии и вызвала новые. Нехватка сырья, падение производительности труда, оккупация ряда промышленных районов привели к значительному уменьшению выплавки черных металлов. Ниже весьма красноречивая таблица на этот счет (табл. 9.3).
Как видим, в 1916 г. производство чугуна составляло 81,8 % от уровня 1913 г., железа и стали – 83 %, железных и стальных полупродуктов – 87 %. Из таблицы также видны попытки преодолеть кризис производства, вызванный потерей Польши (на которую приходился 31 металлургический завод, свыше 9 % национального выпуска чугуна и 11 % железа и стали). Однако, несмотря на увеличение производства в 1916 г. по сравнению с предыдущим годом, следующий 1917 г. принес лишь новый резкий обвал.
В целом металлургические заводы России в военное время давали лишь около половины требуемого экономикой металла, то есть присутствовавший и в мирное время металлический голод резко обострился. В 1916 г. только на военные нужды необходимо было 177,5 млн пудов черных металлов, что составляло ¾ всего производства.
Острый недостаток чугуна и стали вынудил правительство пойти на распределение их по карточкам. В первую очередь это было связано с общим падением производительности труда на оставшихся предприятиях, а также с затруднениями в снабжении заводов топливом, коксом, железной рудой.
Таблица 9.3. Данные о развитии металлургии и численности рабочих, занятых в ней, за 1913–1917 гг.[187]
В частности, уполномоченный председателя Особого совещания по обороне по Уральскому району в 1916 г. сообщал: «Златоустовский и Кусинский казенные горные заводы вследствие недостатка кокса находятся под угрозой остановки чугунолитейного производства». В марте 1917 г. он же телеграфировал: «В Тагильском округе за недостатком южного кокса и антрацита остановлена выплавка меди, сокращено производство в чугунолитейной и, возможно, будет прекращена выплавка снарядной стали». До войны на Урале имелось 122 доменные печи, однако уже в 1915 г. действовало только 66 из них (13 были в ремонте, 17 – готовы, но не пущены, 26 находились на бездействующих заводах).
Заводы южной металлургии в условиях отсутствия топлива тоже были вынуждены урезать выплавку металла уже в первый год войны: к марту 1915 г. на них остановилось 18 печей, а часть продолжавших действовать работала не более чем на треть своей мощности. Вообще, падение выработки железа и стали в первый год Первой мировой происходило в основном за счет юга, сократившего производство на 20 % (в количественном выражении – на 20 млн пудов). Эта просадка была частично компенсирована в 1916 г. (прирост выпуска южных железа и стали на 10 млн пудов), зато к этому времени на 4 млн пудов сократил производство Урал[188]. Из прочих районов лишь Прибалтийский увеличил добычу на 10 % за период 1914–1916 гг.
Удержание планки производства на близком к довоенному уровне (не считая потерянной Польши) достигалось за счет увеличения числа рабочих рук в металлургии: на 53 % в 1916 г. (в том числе на юге – на 52 %, в Московском районе – на 39 %, в северном – на 70 %). Но, как видим, столь огромное увеличение числа рабочих в металлургии не позволяло ни поддерживать довоенный уровень производства, ни запустить бездействовавшие заводы (в 1916 г. простаивало 74 предприятия из 219). Снижение производительности труда было даже более значительным, нежели в угольной промышленности: в 1917 г. данный показатель в металлургии составлял лишь 40,3 % по отношению к 1913 г.[189]
Параллельно с этим синдикат «Продамет» продолжал процветать, удерживая высокие цены на металл и с радостью принимая от правительства военные заказы. Ярким примером его деятельности могут послужить контакты с «группой Ванкова», которая была организована Главным Артиллерийским управлением для решения проблем с производством снарядов. Первый договор с группой на поставку 900 тыс. пудов стали полностью сыграл на руку синдикату, ведь «Продамет» не только обязался поставить сталь по высокой рыночной цене (3 руб. 25 коп. за пуд), но и оговорил, что «не может принять на себя гарантий за точное соблюдение договорных сроков». Далее цена новых контрактов будет лишь расти и составит 4 руб. 35 коп. за пуд. По
