История гарема - Джеймс Клуг
Однако девушка оказалась беременной и потому впала в немилость. Несмотря на это, начальник черных евнухов не стал изгонять ее из гарема и даже из жалости усыновил ее ребенка. Приблизительно в тот же период у султана Ибрагима родился сын. Мать мальчика, усыновленного главным евнухом, стала кормилицей маленького принца и каждый раз, отправляясь к нему, брала с собой своего собственного сына. Последний рос здоровым и красивым мальчиком, отличаясь в этом отношении от сына султана в лучшую сторону. Ибрагим, который сам страдал недостатками в умственном развитии, проникся симпатией к сыну кормилицы. Когда мать принца стала упрекать султана в том, что он отдает предпочтение чужому ребенку, безумец пришел в ярость и, схватив своего сына, бросил его в соседний пруд. К счастью, для мальчика вспышка отцовского гнева не имела фатальных последствий[68].
Тем временем начальник черных евнухов, предвидя неприятности для своего приемного сына, которых по причине ревнивого характера матери принца было не миновать, получил разрешение оставить свой пост и уехать с мальчиком в Египет. Однако полоса несчастий на этом не закончилась. Три корабля, на одном из которых находился начальник черных евнухов, у острова Родос подверглись нападению мальтийских пиратов. В завязавшейся схватке верх одержали морские разбойники. Бывший главный евнух погиб с оружием в руках. Весь его гарем, а также мальчик попали в плен к пиратам, которыми оказались рыцари ордена Св. Иоанна[69]. Великодушные победители приняли мальчика за сына султана, который возвращался в свою школу в Александрии. Они отнеслись к нему с большим почтением и в конце концов обратили его в христианскую веру. Он окончил свою жизнь монахом, получив многозначительное имя отца Оттомана.
Узнав о гибели своего фаворита, Ибрагим пришел в ярость и объявил войну мальтийским рыцарям. Его войска высадились на Крите и осадили столицу этого острова Кандию. В отличие от греков Гомера, сделавших это по случаю, который можно назвать в некоторой степени аналогичным, турки осаждали Кандию в течение двадцати лет и никак не могли добиться успеха.
Жизнь Ибрагима закончилась так же бесславно, как и его матери Кёсем. Его удавили мятежники. Если верить архивным данным, никто не сожалел о его смерти, даже его могущественная мать. И после свержения Ибрагима она продолжала руководить империей, поскольку новому султану было всего лишь семь лет.
Райкот продолжает: «В то время жила некая султанша, которая прославилась своим распутством, а после смерти султана Ибрагима ее выдали замуж за пашу, и она покинула гарем в Старом Серале. Затем она опять овдовела, потому что этот муж также скончался. Ей было позволено поселиться на берегу Босфора или в любом другом месте по ее усмотрению.
Эта леди была не кем иным, как содержательницей публичного дома, если не сказать хуже. Своим основным занятием она сделала покупку молодых девушек, которых затем обучала пению, танцам и всем прочим хитростям, без которых куртизанке никак не обойтись. Среди этого потока учениц ей однажды попалась одна более проворная и смышленая, чем другие; девушка могла замечательно петь и танцевать, а также без умолку тараторить. У нее на все всегда имелся остроумный ответ, что приводило в восторг пашей и вельмож, которых она развлекала. Эта куртизанка привозила от них роскошные подарки, которые служили обогащению ее и хозяйки. Вскоре о ней стали говорить при дворе, и в конце концов слухи дошли до ушей самого великого султана, который послал за ней одного из своих слуг. Не осмелившись ослушаться монаршего повеления, она отдалась в руки его посланца, однако поставила условие, чтобы султан не покушался на ее целомудрие, ибо она была как девственницей, так и свободной женщиной».
После разговора с ней султан поступил странным образом, отослав ее назад к владелице. Правда, он не преминул спросить, не желает ли эта девушка перейти жить к нему в сераль. В ответ та начала запинаться и бормотать что-то нечленораздельное, и монарх решил оставить этот вопрос без ответа. Очевидно, в то время она пришлась ему не по вкусу.
Капитан стражи, охранявший великого визиря и происходивший родом из Боснии, затем попросил у султанши руки этой девушки. Однако алчная старая сводня отказала ему, так как девушка приносила немалый доход. И все же последней удалось бежать из ее заведения с помощью капитана, который стал ее любовником. Султанша долго выжидала, пока не смогла в конце концов схватить эту парочку, после чего обратилась к монарху с жалобой. Последний приказал казнить капитана, а девушку силой взял в султанский гарем.
IV
Совершив эти довольно краткие и разрозненные экскурсы в жизнь турецких гаремов довольно отдаленного прошлого, мы можем обратиться к гораздо лучше документированному XIX в., и прежде всего к очень подробным и основывающимся на фактах воспоминаниям мисс Эммелин Лотт, которая в начале 60-х гг. была назначена гувернанткой детей египетского паши. Мисс Лотт, молодая женщина, типичная представительница высших слоев английского общества, едва ли не в первые же дни своего пребывания в Египте услышала самые разнообразные истории, темой которых был Константинополь, город, где ей и самой суждено было затем побывать и многое увидеть и узнать.
Начальник евнухов паши, как и подобает доброму мусульманину, находящему в хорошем расположении духа, поведал мисс Лотт занимательную историю о двух состоятельных английских аристократах, которыми якобы оказались тогдашний герцог Портлендский и некий сэр Роберт Коттон. Этим двум влиятельным магнатам, после того как их яхта бросила якорь в бухте Золотой Рог, удалось установить контакт с евнухом, отвечавшим в ту пору за охрану султанского гарема. Англичанам было известно об отсутствии монарха, который в то время, а дело происходило летом, отдыхал в другом месте, и они поведали начальнику черных евнухов о том, что главной целью их посещения Константинополя являлось желание увидеть султанских одалисок. Англичане не знали, что его величество забрал с собой своих тысячу двести жен и наложниц. Начальником черных евнухов в то время был негр из Абиссинии, ранее исповедовавший христианскую религию. Гости пояснили, что хотят не только посмотреть на одалисок, но и показать себя прелестным затворницам, очевидно полагая, что разоблачение их инкогнито, а главное – пышные титулы произведут соответствующее впечатление и в результате обе стороны проведут время к обоюдной пользе и удовольствию.
Разумеется, евнух с торжественным и серьезным выражением лица
