Избранные произведения драматургов Азии - Мохан Ракеш

С у л т а н  И б р а х и м. Вот так же уводили силой и других моих братьев, их выманивали хитростью из покоев принцев, и ни один из них больше не вернулся.

К ё с е м-с у л т а н. Мой Ибрахим, мой державный сын, подумай! Я твоя мать, и если бы затевалось что-нибудь дурное, разве послали бы к тебе меня, скажи!.. Неужели согласилась бы я заманить тебя в ловушку?.. Ты же знаешь, каким суровым был твой брат. Он не стал бы прибегать к такому сложному способу — он просто отдал бы тебя в руки палача…

С у л т а н  И б р а х и м. Ничего мне на надо, не хочу! По мне, уж лучше моя темная келья.

К ё с е м-с у л т а н (в досаде, что везиры видят ее сына в таком состоянии, к Великому везиру). Мустафа-паша, поговори с падишахом!

К а р а  М у с т а ф а-п а ш а  выходит вперед и почтительно склоняется.

С у л т а н  И б р а х и м (пораженный его важным видом, подается назад). Он умер? Вы лжете. Да, вы мне показали… Но это не мой брат!

К ё с е м-с у л т а н. Мой сын, вот твой дядька, твой Великий везир. Отныне он будет носить твою падишахскую печать, от твоего имени он будет править государством Османов.

К а р а  М у с т а ф а-п а ш а. Мой падишах, ваш державный брат султан Мурад отошел в вечность. Власть и престол ваши. Я поздравляю вас и желаю счастья!

С у л т а н  И б р а х и м (рукой прикрывает глаза от яркого света). Пусть сгинут и престол и власть! Отведите меня в мою келью.

К ё с е м-с у л т а н (в ярости). Ну что же, возвращайся в свою темницу! Уходи, и пусть прославленный престол остается незанятым! Пусть кончится династия Османов, царствовавшая многие столетия! Пусть распадется великая держава, когда начнутся распри между военачальниками из-за престола! Пусть люди ринутся друг на друга! А ты догнивай в своей темной келье! Если, конечно, тебя оставит в живых новый хозяин престола.

Султан Ибрахим смотрит на трон, потом в ту сторону, откуда пришел, и вдруг утвердительно кивает головой.

С у л т а н  И б р а х и м (успокоившись, Великому везиру). Распорядитесь приготовиться к торжествам, паша.

Кара Мустафа-паша почтительно склоняется. Кёсем-султан, выходя вместе с султаном Ибрахимом и придворными, подозрительно взглядывает на везира. Все растеряны.

К а р а  М у с т а ф а-п а ш а (про себя). О султан Мурад, ты сидел в этом маленьком кресле и держал в руках большую страну! Да будет твоим прибежищем рай.

Ш е й х  у л ь-и с л а м. Как же займет престол тот, кто его боится? Наша религия допускает, что властью может быть облечен нормальный ребенок, но взрослый человек, чей разум слаб, не может править страной.

К а р а  М у с т а ф а-п а ш а. Вы правы, шейх уль-ислам-эфенди[40], состояние будущего падишаха и нас повергло в печаль. Хорошо, что этого не видели начальники янычар. Воины хотят, чтобы падишах был хозяином в империи. Но что делать, выбора нет. Приходится принимать хорошее вместе с плохим, иначе развалится вся империя. Султан Ибрахим — единственный наследник престола, а значит, хочешь не хочешь, он станет падишахом, а мы, хотим или не хотим, признаем его падишахом.

Ш е й х  у л ь-и с л а м. Молюсь, чтобы это было благом для государства. Вы станете помощником нового падишаха во всех его делах, будете со знанием дела править страной. Как-никак, вы были Великим везиром султана Мурада.

Все везиры в знак согласия кивают головой.

К а р а  М у с т а ф а-п а ш а. Благодарю, эфенди. Надо готовиться к церемонии, повелитель вот-вот явится. (Уходит.)

В е з и р ы (тихо переговариваются). А как он испугался Великого везира!

— Повелитель никогда этого не забудет!

— Опасно быть слишком гордым.

— Высокие деревья притягивают молнию.

— При таком слабом падишахе паша еще больше раздуется от гордости.

— Его высокомерие подавит нашего повелителя, он сам станет считать падишахом Великого везира.

— Но ведь есть еще султанша-мать, не забывайте о ней, она заставит сына помнить, что он — падишах.

Входит  К а р а  М у с т а ф а-п а ш а, все умолкают и отходят в сторону. Напротив трона становятся янычары, по обеим сторонам — внутренняя дворцовая стража и начальники внешней дворцовой стражи.

Двери Баб ус-сааде медленно открываются. Неуверенно входит  с у л т а н  И б р а х и м  в высоком головном уборе, украшенном драгоценными камнями.

С у л т а н  И б р а х и м (останавливается перед троном и поднимает руку). О господи! Ты счел достойным власти меня — твоего раба. Молюсь о том, чтобы во время моего правления никто не страдал. Пусть мой народ будет доволен мною, как я — своим народом. А если я допущу несправедливость, если ввергну свою страну в несчастье, не оставь его безнаказанным, покарай меня, господи!

Все поражены его речью, но сдержанно высказывают радость, словно стыдясь своих прежних сомнений. Султан Ибрахим садится на трон, м у з ы к а н т ы-я н ы ч а р ы  начинают играть, воины приветственно и одобрительно восклицают: «Да поможет аллах!.. Аллаху угодно!»

Справа от трона стоит  г л а в н ы й  е в н у х, слева — с и л я х т а р[41]  Ю с у ф. Они присягнули падишаху раньше, во дворце. Два начальника внешней дворцовой стражи подходят к везирам и, ударяя о землю серебряными жезлами, приглашают их на церемонию. Первым приближается Великий везир, он приветствует султана. Султан Ибрахим встает, воины и придворные снова восклицают: «Аллаху угодно!» Слыша эти возгласы, султан Ибрахим вздрагивает. Великий везир, опустившись на колени, целует ноги падишаха, затем встает и становится с правой стороны трона, перед главным евнухом. Один за другим подходят везиры, приносят присягу и, пятясь, возвращаются на свои места. Султан Ибрахим каждый раз встает, приветствуемый возгласами «аллаху угодно!». Подходит шейх уль-ислам, приветствует его легкими поклонами и целует в воротник, недалеко от плеча. Султан Ибрахим снова вздрагивает. Шейх уль-ислам отступает на несколько шагов, читая молитву, и выходит.

Затем присягают начальники янычар.

В с е (султану Ибрахиму). Счастливой тебе судьбы! Долгой тебе жизни! Светлого тебе пути! Не кичись своей властью, падишах, ибо аллах превыше тебя!

Под возгласы «Аллаху угодно!» султан Ибрахим спускается с трона, справа его подхватывает под руку Великий везир, слева главный евнух гарема Баб ус-сааде. У порога Баб ус-сааде Великий везир уступает свое место главному евнуху, шепчет что-то на ухо султану Ибрахиму и отходит.

С у л т а н  И б р а х и м (тихо). Я принял решение о подарках и наградах моим рабам… Пусть раздадут.

К а р а  М у с т а ф а-п а ш а (так как воины не расслышали слов султана, восклицает громко, звучным голосом). Я принял решение о подарках и наградах моим рабам… Пусть раздадут!

Везиры переглядываются, заметив разницу между голосами падишаха и Великого везира.

Султан Ибрахим и сопровождающие его лица уходят в Баб ус-сааде. Остальные медленно в строгом порядке идут вслед за ним.

Сцена вторая

Время около полудня. Слышится  г о л о с  г л а ш а т а я: «Государство и власть принадлежат султану Ибрахиму!» Справа и слева осторожно входят  ж и т е л и  С т а м б у л а, пугливо оглядываются. Вдалеке отдается эхом голос глашатая.

П е р в ы й  ж и т е л ь. Государство и власть принадлежат султану Ибрахиму… Наконец-то, слава богу! Мрачный сон, именуемый султаном Мурадом, кончился. У нас посветлело в глазах,