Повседневные заботы фермера в мире монстродевушек - Вячеслав Танков
— Кто я такой, чтобы отказывать такой красавице⁈ — бормочу, вставая из-за стола, снимая рубашку и бросая ее на спинку. Пробую на ощупь ее булочки и остаюсь очень доволен — они не только упругие, но еще и мягкие. И теплые. Пробую стащить ткань, но не понимаю, где она начинается. Материал словно прилип к ее коже. Марисса понимает в чем дело и… просто тянет штанишки в строну, разрывая их! Вижу ее обнаженные крупные бедра и полосочку желто-черных губок между ними. Полосатая расцветка остается даже без ткани, скорее всего, они создают одежду сами, ведь даже малышки наряжены в ту же самую однотипную униформу. Отчетливо вижу, как из складочек вытекают крупные тягучие янтарные капли, совсем не похожие на любовный сок обычных девушек Ориона. Тогда решаюсь на эксперимент.
Легонько подталкиваю королеву к дивану, на котором та только что сидела. Понятливая Марисса схватывает на лету, хватаясь обеими лапками за подлокотник и выгибаясь еще грациознее, одновременно раздвигая ножки. Янтарные капли текут еще сильнее, едва ли не ручейком. Я присаживаюсь на корточки, а ее киска с легким кустиком желто-черной шерстки оказывается прямо перед моим лицом. От нее приятно пахнет цветочным мёдом, словно он и в самом деле выделяется оттуда. А, впрочем, почему бы и нет?
«Сумасшедший мир!» — думаю я, прежде чем попробовать на вкус эти капли. Дотронувшись до бедра Мариссы (из-за чего та вздрогнула, а жидкость замироточила чуть сильнее), снимаю одну капельку, осторожно слизывая ее. Да, как я и думал, она похожа на цветочный мёд! Только не приторный и более жидкий, чем магазинный. Думаю, с чаем бы зашло просто прекрасно. На пару секунд в моем извращенном разуме возникает картинка, как я удовлетворяю королеву пальцами, а услужливая Чана подставляет тазик, собирая драгоценную жидкость. «Хотя, почему бы и нет? Пусть не таким образом, но упускать возможность сбора мёда никак нельзя! При этом нам еще не известны его свойства!»
Но об этом можно подумать позже. Марисса уже извелась в нетерпении, желая ощутить меня внутри себя. Я не хочу заставлять ее ждать. И все же сначала решаю доставить ей удовольствие, которое она наверняка еще никогда не испытывала в своей жизни. По крайней мере все без исключения прочие девушки в один голос твердили об этом. Надеюсь, ей тоже понравится.
Толкаю пчелку в зад, из-за чего она теряет равновесие, плюхаясь через подлокотник на диван. Из-за этого, ее приподнятая жопка оказывается в наиболее выигрышной для меня позиции. Слегка опасаюсь ее вибрирующего брюшка, растущего из копчика, но королева быстро принимает роль и успокаивается. Наверное, она думает, что я сейчас войду в нее в другой позиции. Так и будет, только вместо младшего в ее киске будет другой, не менее тренированный орган.
Встаю, склоняясь над Мариссой и окончательно избавляясь от мешающей одежды. В кабинет никто не зайдет, разве что в исключительном случае, например, вторжения. К такому я готов. Но этого сейчас не предвидится и нам никто не должен помешать. Да и все, кто может сюда войти, неоднократно принимали участие в подобной «процедуре», поэтому не будут краснеть или смеяться. Напротив, лишь позавидуют тому, что сейчас не на месте пчелки. «Почему там она, а не я⁈» — заорала бы Зайка, которая и так будит меня каждое утро нежными объятиями, поцелуем или даже минетом, совершенно не обращая внимания на запах изо рта или прочие не самые приятные ароматы. Ее это вообще не волнует. В последнее время, кстати, ей приходится «делить» очередность с эльфийками, также пристрастившимися к этой пагубной привычке…
— А-а-а-а-а-ах-х-х!
Марисса громко орет больше от испуга и неожиданности, чувствуя, как внутрь нее проскальзывает что-то скользкое, влажно и извивающееся, но бросив на меня взгляд, мгновенно «потухает», принимая новые правила. А расслабившись, тут же получает мощную порцию удовольствия. Мой рот наполняется ее медком, который девушка, непроизвольно выделяет. «Не забыть ее расспросить об этом!» — мелькает мысль. Но сейчас для меня важнее показать Мариссе, чем отличается человек Земли от людей Ориона. И я продолжаю массажировать ее киску языком снаружи и изнутри.
Королева пчел лежит в изодранном костюме на диване, постанывая, тяжело дыша, извиваясь всем телом, царапая обивку. Не проходит и минуты, как она вдруг содрогается всем телом, выдает особенно огромную порцию медка и вытягивается на диване с выражением истинного блаженства на личике. Похоже, я добился своей цели, а Марисса получила оргазм. Первый из множества, ожидающих ее впереди…
Мы с ней пробуем еще несколько поз, но наилучшей для нас обоих выходит та, где она сидит у меня на коленях, а я расслабляюсь на диване. При это ее крылышки и брюшко нам обоим совсем не мешаются. В то время как в остальных нам неудобно: сильно мешается ее выпирающее брюшко. Я довольно долго контролирую свой интерес, заставляя пчелку обкончаться медком еще раза три, но в конце концов и сам заливаю ее своим сладеньким молочком…
Потом мы долго лежим на диване. Марисса все никак не может прийти в себя, пытаясь отдышаться. Ее немного трясет от череды оргазмов. В этом она похожа на Чану — та также поначалу была немного не в себе от того, что ее тело способно выдавать такие взрывы удовольствия. Вдруг Марисса поворачивается ко мне и обнимает, жарко дыша в мое ухо:
— Не отпуская меня никогда, пожалуйста!
Я немного удивленно смотрю в ее глаза. Но королева продолжает:
— Мне уже сотни лет! Я видела, как рождались, росли, старели и умирали целые поколения рода человеческого! Но никто из них никогда даже близко не мог сотворить со мной то же, что ты сейчас сделал! Я буквально умирала в твоих объятиях и рождалась заново! Это было так… так великолепно! Я никогда раньше не испытывала ничего даже отдаленно похожего! Прошу, Магнус! Будь моим…
— Остановись! — перебиваю девушку. — Прежде, чем ты совершишь непоправимую ошибку, скажу, что не намерен связывать себя ни с кем конкретно узами брака или чего-либо подобного! Я один, а вас тут много. Да, и скажи спасибо, что Чана этого не слышала, а то бы она бы тебя прибила не месте за эту попытку!
Марисса удивленно смотрит на меня, а потом заливается смехом.
— Ой, нет, что ты! — смеется она. —
