Книга сказок - Анна Кравченко

На следующее утро Миша во двор вышел пораньше. «Сейчас я все узнаю сам», — решил он.

В жёлтом тёплом песке купались воробьи. «Чирк-чи, чирк-чи», — громко стрекотало в песочнице.

— Уважаемый воробей, — обратился к серо-коричневой птичке Миша. — Вы же разбираетесь в деревьях?

— Чирк-чи, — кивнул воробей. — Деревья мой дом, чирк-чи.

Тогда Миша попросил:

— Скажите, как различать деревья, если они все зелёные?

— Цвет у листьев один, чик-чик, а форма разная, — мудро заметил воробей.

Но Миша его не понял.

— Что такое форма? — спросил он.

Воробей стряхнул с крыльев песчинки, перелетел на большой куст сирени и подозвал Мишу.

— У сирени, чирк-чи, лист в форме сердца, посмотри.

И действительно, Миша взялся за ветку и постарался запомнить лист сирени — крупный, ровный и гладкий. Воробей объяснил Мише, что сирень — это не дерево, а кустарник, то есть маленькое дерево, у которого не один толстый ствол, а много тонких.

— А вот это — ива, чирк-чи, — прыгнул воробей на ветку повыше.

Миша посмотрел на листья ивы и воскликнул:

— Они в форме длинного пёрышка! Я легко запомню иву!

Он очень обрадовался тому, что начал узнавать деревья, сам побежал к следующему. Тут налетела целая воробьиная стая. Загалдела звонко: «Чирк-чирик», «Чири-чири», «Чи-ри-рик» и даже «Чира-руа-руа!».

— Мне пора, — извинился воробей перед Мишей, попрощался и улетел со своей семьёй по делам.

Июльское солнышко припекало. Впереди была ещё половина дня и ещё так много неизвестных деревьев! Рядом на ветке сидела птичка с жёлтым животиком и зелёными крыльями — синица. «Фи-фи-фью, — пела она, — фири-фири-фью».

— Уважаемая синица, — обратился к ней Миша. Он ко всем обращался с уважением, потому что был воспитанным. — Не скажите ли вы, как называется вот это дерево?

— Это клён, фи-фи-фью. А рядом, фи-фи, яблоня.

— Спасибо! — махнул Миша улетающей синице и пошёл рассматривать листья.

У клёна листья сложной формы — напоминали то ли ёжика с иголками, то ли растекшуюся каплю, но больше звезду. Пока Миша размышлял, на что же похож лист клёна, он его запомнил.

А вот у яблони, наоборот, листья были простые и гладкие — из двух полукруглых половинок. Если сложить ладони лодочкой — получится как раз форма листа яблони. С яблоней Миша был немного знаком: весной она цвела ароматными белыми цветами, а потом на ней зрели мелкие красные ранетки.

«Сирень — листья-сердечки,

Ива — листья-пёрышки,

Клён — листья-звёзды,

Яблоня — листья-лодочки»

— повторил про себя Миша.

«Кар-ка-ра-ра» — громко застрекотали сверху. Над головой Миши пролетела крупная сорока — птица с белыми боками и длинным чёрным хвостом. Миша увидел, что она села как раз на то дерево, о котором вчера он с ребятами спорил.

— Уважаемая сорока, — побежал он к ней. — Уважаемая сорока, скажите, что это за дерево?

Сорока долго стрекотала, прыгая по веткам.

— Кара-кар, кара-ра, волнистые листья — значит дуб.

И, правда, отметил Миша, листья у этого дерева с волнистым краем, словно его кто-то специально старательно вырезал ножницами.

— А р-р-рядом, р-р-рябина, кар-ра-ра, — сообщила сорока.

С рябиной он тоже был немного знаком — её всегда можно было узнать по гроздьям красных ягод, они висели тяжёлыми зонтиками на каждой ветке. Лист рябины состоял из мелких листьев, расположенных колоском.

— А это бер-рёза, — подсказала сорока. — Её ни с чем не спутаешь, у нее ствол белый.

— Спасибо, — вежливо сказал Миша. Он посмотрел на листья березы, они оказались похожи на маленький треугольник с зубчатым краем.

— Теперь я тоже знаю деревья, — сказал Миша ребятам, когда те вечером вышли во двор. А потом перечислил все формы листьев, которые узнал.

Сирень — листья-сердечки,

Ива — листья-пёрышки,

Клён — листья-звёзды,

Яблоня — листья-лодочки,

Дуб — листья-волны,

Рябина — листья-колоски,

Берёза — листья-треугольники!

— Это ты молодец, — похвалил Мишу Дима, а потом хитро улыбнулся. — А как различать деревья зимой, когда нет листьев, знаешь?

Миша округлил глаза.

— Какие же эти деревья сло-о-ожные, — протянул задумчиво он. А потом уверенно топнул ногой:

— Вот вырасту, пойду учиться на деревозная.

Ольга Владимировна Харитонова: об авторе

Писатель из Омска. Сценарист анимации, любитель путешествий на поездах и трамваях. Публикации замечены в «Мурзилке», «Простокваше», «Жирафовом свете» и не только.

Людмила Ткаченко

Как Кикимора цветы разводила

Жил-был Лес. И жили-были в нем зверушки — от мышки до мишки, птицы певучие, змеи ползучие, жучки, паучки и прочая мошкара. В чаще, как водится, Яга с Лешим. А на болотце — Кикимора.

Зимой-то в Лесу, конечно, бррр, холодно, все обитатели по норам-дуплам прячутся. Тишина. Но чуть солнышко пригрело, как наполнился Лес шумом да гамом: птицы на разные лады — «чьвик» и «фью» — песни распевают, белки с ветки на ветку скачут, зайцы наперегонки по тропинкам носятся. Все теплу радуются. Только Кикимора вдруг загрустила.

— Что случилось? — забеспокоились обитатели Леса.

А та только вздыхает.

— Может, чаю! — заботливо предложила Яга, — от хандры чай — первое дело!

— Иль пугни кого! — посоветовал Леший. — Вон их сколько, грибников да ягодников ныне по лесу шастает! От их визга, глядишь, настроенье-то и поднимется!

— Да не хочу я чаю! — печально покачала головой Кикимора. — И пакости делать не хочу! Я красоты хочу! — смущенно пробормотала она.

— Красоты-ы-ы? — недоуменно протянул Медведь, и все сразу загалдели, убеждая, что для них Кикимоша и так самая что ни на есть раскрасавица.

— Да, не обо мне речь! — отмахнулась та и грустно покачала головой. — Кругом-то вон красота какая: на поляне ромашки да колокольчики цветут, вдоль тропинок медуница с фиалками, чуть подальше — то подснежники, то ландыши! Весь Лес в цветах с весны до осени. И над ними пчелки, бабочки порхают! А на моем болотце, — всхлипнула Кикимора, — ни одного цветочка! А из насекомых — только комары с водомерками!

Все дружно посмотрели на затянутый тиной водоем. Раньше-то, давным-давно, то есть, это был пруд. Но однажды живший в нем Водяной сказал:

— Ох, и скукотища тут одному под водой сидеть! — и убежал на речку, к Русалкам-хохотушкам.

А оставшийся без хозяина пруд быстро пришел в запустение, вода стала зеленой от тины и ряски, заквакали лягушки, и стал он называться Болотцем. А вскоре в нем поселилась Кикимора. И вот теперь…

— Ну, и ерунду ты придумала, Кикимоша, — простуженно просипел Волк, — потонут тут твои ромашки с колокольчиками!

— Точно, — хмыкнул Крот, — им земля нужна, чтобы корни пустить… уж я-то знаю!