Туркменские сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

Ярты-гулак присмотрелся и увидел девушку, нарядную, как гвоздика, и прекрасную, как волшебница-пери. Никогда в жизни не видел Ярты такой красавицы. Но он не удивился: что странного в том, что сама дочь хана или даже шаха пришла полюбоваться на диковинного осла! Он поклонился девушке и сказал:

— Подойди поближе, не бойся: мой ишак не ляпнется. Если хочешь, ты можешь его погладить.

Но девушка даже не взглянула на осла, она подбежала к Ярты-гулаку и ласково зашептала ему:

— Кто может сравниться с таким, как ты, стройным джигитом! Не про тебя ли поется в песне, что красота твоя подобно луне озаряет весь свет.

Первый раз слышал Ярты такие слова, но он не растерялся: он поправил свои косички и ответил девушке:

— Если ты называешь меня луной, то я назову тебя солнцем. Если же ты назовешь меня солнцем, я отвечу тебе, что у солнца только один глаз, а у тебя их два! — и Ярты засмеялся.

Девушка тоже засмеялась, а потом вынула из-за пояса мешочек со сладостями и набила мальчику полный рот тягучей и сладкой халвой. А Ярты-гулак очень любил халву. Но не успел он ее проглотить, как красавица, прекрасная, как пери, и нарядная, как гвоздика, исчезла, а вместе с ней исчез и драгоценный осел!

Ярты хотел закричать, но рот у него был полон халвы.

Ярты хотел побежать вдогонку, но сорвался с дувала и так больно ушибся, что не мог даже встать.

Тогда он заплакал.

На плач прибежала мать, и все узнали о пропаже осла.

Старый караван-баши от горя не мог сказать ни слова. Он рвал свою бороду и стонал-

Отец утешал его:

— Успокойся. Я продам и верблюда и кибитку, но все равно расплачусь с тобой.

Мать тоже утешала гостя:

— Я буду ткать ковры с утра до ночи, но куплю тебе осла, и будет он лучше прежнего.

Но караван-баши был безутешен.

Ярты-гулак думал, что родители станут его бранить, но ни отец, ни мать не сказали ему ни слова. Они хорошо знали старую поговорку; «На своего ребенка кому пожалуешься?» Они молчали. И от этого мальчику было еще тяжелее.

Ярты заплакал:

«Если бы я не был таким гордым и не прогнал бы товарищей, они помогли бы мне караулить осла и до сих пор бы белый осел стоял за дувалом и спокойно щипал траву. Я сам во всем виноват».

Так подумал Ярты, вытер слезы и потихоньку выбрался из кибитки. Родители уже крепко спали, и его никто не заметил. Ярты решил разыскать осла.

Долго бродил Ярты по пескам пустыни. Он карабкался на крутые барханы, скатывался в сухие арыки. Он пробирался в зарослях колючей травы и проваливался в песок по пояс, но нигде не нашел осла.

Настала ночь, но луна еще не взошла. Ярты уже ничего не видел. Он стал звать осла. Он называл его ласковыми именами, но ишак не откликался. Мальчик выбился из сил. Он опустился на песчаный холмик и решил ждать рассвета. Очень хотелось ему вернуться домой, но он сказал сам себе:

— Лучше я погибну в пустыне от голода и жажды, чем вернусь домой с пустыми руками.

И вдруг по пустыне пронесся ветер. Он подхватил мальчика, как сухую травинку, и понес над землею. Ярты полетел. Он летел очень долго. Он стал уже думать, что никогда не вернется на землю. Но всему бывает конец: малыш зацепился за ветку саксаула и повис на ней. Так он дождался рассвета.

Если бы мимо прошла девушка, она бы сказала: это птичка.

Если бы мимо прошел юноша, он сказал бы: это стрела какого-нибудь охотника.

Если бы мимо прошел старик, он посмотрел бы на дерево своими слепыми глазами и прошамкал: это сухой прошлогодний лист!

Но это была не птичка, не стрела и не лист! Это был Ярты-гулак, и ему было очень неудобно висеть на дереве вниз головой. Он стал барахтаться и упал на песок. Песок был такой мягкий, а Ярты-гулак так устал, что сейчас же заснул, как богач на пуховых подушках.

Сколько он спал, мы не знаем, но его разбудил конский топот. Мальчик высунул голову из своей норки, прислушался и совсем близко услыхал голоса. Он взобрался на ветку дерева и увидел, что на опушке саксауловой рощи собрались в кружок какие-то люди, а посредине, на богатом текинском ковре, сидит девушка — прекрасная, словно пери, и нарядная, как гвоздика. Ярты сразу узнал ее. Он понял, что эти люди — разбойники, а девушка — их атаман,

Ярты спрыгнул с ветки и стал подползать поближе, чтобы слышать, о чем говорят разбойники.

Девушка сказала:

— Какую вы мне принесли добычу?

Самый высокий разбойник вышел вперед и поклонился девушке.

Он сказал:

— Я был на базаре. Старый купец задремал на пороге своей лавки, и я взял у него кусок самого лучшего бархата.

И разбойник положил бархат к ногам красавицы, а на смену ему вышел другой:

— Я был на площади. Сам великий визирь, окруженный блестящей свитой, шествовал во дворец. Я снял у него с пояса саблю, осыпанную алмазами.

И разбойник положил саблю к ногам красавицы. Но тут выступил вперед третий. Он с презрением взглянул на товарищей и хвастливо сказал:

— Поглядите, что я принес! Я побывал в ханском дворце. По веревочной лестнице я пробрался в окошко ханской бани и, пока хан мылся, унес у него чалму.

Так сказал третий разбойник и положил к ногам красавицы белую шелковую чалму, увитую жемчужными нитями. Такую чалму мог носить только сам всесильный хан!

Разбойники молчали, пораженные дерзостью своего товарища, но красавица рассмеялась:

— Все трое вы не могли сделать того, что сделала я одна!

Разбойники удивились, а девушка продолжала:

— Сколько раз мы сбивались с пути в пустыне! Сколько из нас погибло, заблудившись в черных песках! Вот почему днем и ночью следила я за белым ослом старого караван-баши. Он знает все дороги пустыни, он идет впереди коней и верблюдов и всегда приводит путников к воде и прохладной тени деревьев. Я выследила его. Вот он!

Так сказала девушка-атаман и указала рукой на густые заросли саксаула.

Ярты вытянулся во весь свой маленький рост и увидел, что в зарослях, привязанный к дереву, стоит его драгоценный осел.

Он замер от удивления, а девушка громко засмеялась:

— Я обманула глупого мальчишку! Я обольстила его ласковыми словами! Из-под носа у дурачка увела я осла, равного которому нет от Хорезма до самого Хорасана!

Этого Ярты не