Туркменские сказки - Автор Неизвестен -- Народные сказки

Наутро старик и Ярты снова пошли работать на хлопковое поле, а старуха принялась стирать гостям рубахи и засаленные халаты,

Так было и на другой день, и на третий: Ярты с родителями трудился от восхода и до заката солнца, а два толстых дервиша только ели, пили и спали и ничего не делали. Когда же старуха жаловалась им на тяжелую крестьянскую долю, они ласково отвечали:

— Не грусти, хозяйка, — мы помолимся, и аллах подарит тебе счастье и богатство.

Они садились посреди двора на ковер и, раскачиваясь из стороны в сторону, принимались петь.

Так было и на четвертый и на пятый день.

Наконец Ярты сказал своей матери:

— Эдже-джан, отчего ты не прогонишь этих разбойников? Долго ли еще мы будем на них работать, а сами жить впроголодь?

— Что ты, сынок! — зашептала в ответ старуха. — Разве можно выгнать из дому гостей да еще дервишей! Этого никогда не простит нам мулла: ведь они святые!

А святые отъелись, стали еще более толстыми и румяными и на пятый день сказали хозяевам:

— Радуйтесь, правоверные! Сегодня мы молились всю ночь и узнали волю аллаха: он приказал нам остаться здесь навсегда, а поэтому дом ваш станет теперь благословенным домом, — каждое утро и каждый вечер мы будем читать молитвы за ваше здоровье из священной книги — Корана!

И дервиши остались жить в доме родителей Ярты-гулака. Старуха молчала. Старик тяжело вздыхал и шепотом говорил своему маленькому сыну:

— Что мы можем сделать, сынок? Такова участь дайханина: что не возьмет хан, отнимет бай. А что бай не отнимет, — вытянут у тебя святые слуги аллаха. Так жили наши отцы и деды. И мы с матерью так живем.

Ярты чуть не плакал — так жалко было ему старика-отца.

«Если дервиши проживут у нас до зимы, и отец и мать погибнут от голода и холодного ветра!» — так думал малыш и решил во что бы то ни стало прогнать незваных гостей из родного дома. Но не знал еще, как это сделать.

Долго думал Ярты. Он думал в поле, окапывая хлопок под палящими лучами солнца, думал дома, помогая отцу поить ишака и верблюда, думал ночью, ворочаясь на жесткой подстилке, и, наконец, придумал.

Однажды темной, безлунной ночью, когда дервиши, наевшись до отвала, громко храпели в теплой кибитке, Ярты выполз из-под телеги и потихоньку подкрался к спящим. «Святые» спали так крепко, что ничего не слыхали. А Ярты взял бечевку и крепко-накрепко связал ею длинные бороды странствующих монахов.

— Погодите же, лежебоки! — погрозил им мальчик своим кулачком. — Я вас отучу есть чужой хлеб!

Так сказал Ярты и длинною камышинкой стал щекотать в носу у одного из дервишей. Толстый дервиш чихнул, повернулся на другой бок и опять захрапел. Тогда Ярты подкрался ко второму дервишу. Второй дервиш отмахнулся от камышинки, как от назойливой мухи, но Ярты настойчиво продолжал щекотать его и щекотал до тех пор, пока тот не проснулся. Дервиш открыл глаза, сел на подушках и стал зевать. Потом он откинул теплое одеяло и решил выйти из кибитки — взглянуть, не пора ли завтракать. Но стоило встать дервишу, как он почувствовал, что кто-то держит его за бороду. Дервиш рассердился и закричал на своего приятеля:

— Эй, старый верблюд, — пусти! Зачем ты держишь меня за бороду?

Приятель проснулся и тоже вскочил. И тотчас же, схватившись за бороду, завыл от боли:

— Несчастный! Ты вырвал мне полбороды, на каждом волоске которой качается ангел!

— Разбойник! — кричал первый дервиш. — Не я, а ты оборвал мне бороду! Я тебе этого никогда не прощу!

С этими словами он так сильно ударил приятеля в жирный бок, что оба повалились на одеяла. Они стали кататься по полу, изо всех сил избивая друг друга.

На шум прибежал старик. В темноте он не понял, что происходит, и подумал, что в кибитку забрались воры и напали на дорогих гостей. Старик схватил палку и принялся бить драчунов по широким спинам. Ярты тоже не остался без дела. Он вскочил на дувал и заорал во все горло:

— Эй, соседи! Скорее на помощь! В наш дом ворвались разбойники и убивают наших святых гостей! Если вы не придете, вы прогневите аллаха!

Он разбудил весь аул. Закричали верблюды, заревели ишаки, собаки подняли неистовый лай, и во двор стариков со всех сторон стали сбегаться соседи, вооруженные чем попало: кто — кетменем, кто — палкой, кто — ружьем.

Дервиши давно уже выбежали из кибитки и продолжали драку посреди двора. Всем аулом дайхане набросились на драчунов и так их отколотили, что дервиши, забыв про свою толщину, бросились прочь со двора и без оглядки помчались прямо в пески. А следом за ними бежали все собаки аула. Они грозно лаяли и хватали беглецов за самые пятки.

В этот день и отец, и мать, и Ярты-гулак наелись досыта плову, а когда наступила ночь, пошли спать в свою кибитку.

Ярты сказал отцу:

— Ата-джан, не кажется ли тебе, что теперь все дервиши за сто верст будут обходить наш дом?

Отец ответил:

— Пусть будут твои слова сказаны в добрый час. Добрый джин сжалился над нами и избавил нас от напасти.

Ярты-гулак сладко зевнул, натянул на себя теплое одеяло и радостно шепнул отцу:

— Ты прав, ата. Сегодня твой добрый джин будет спать на своей кошме и в своей кибитке.

Так ответил Ярты и крепко заснул.

Мать посмотрела на спящего сына и покачала головой, а старик засмеялся.

Ярты-гулак в чайхане