Системный Барон #2 - Вячеслав Белогорский

Настроение было просто замечательным. Казалось, я готов свернуть горы и повернуть реки вспять. Напряжение, которое давило на меня весь последний месяц, наконец-то отступило.

Умывшись ледяной водой, заглянул в мутное зеркало. На меня смотрел молодой человек с лёгкой щетиной и довольным взглядом, как у сытого кота.

В дверь настойчиво постучали.

— Молодой человек, выходите немедленно! Мы уже подъезжаем! — раздался недовольный голос проводницы.

— Уже иду! — бодро отозвался я, наскоро вытирая лицо полотенцем.

Расправив плечи и подмигнув себе в зеркале, я распахнул дверь. Проводница, красная от злости, отступила, что-то бормоча про нахальных молодых людей.

Степан уже собрал наши вещи. Его проницательный взгляд скользнул по моему лицу.

— Вижу, ты в форме.

— В самой что ни на есть боевой, — уверенно кивнул я, разглядывая проплывающую за окном местность.

Архангельск.

Сердце радостно ёкнуло от предвкушения. Меня ждёт новый уровень. Новый квест.

Поезд с грохотом замер. Мы вышли в коридор, пропуская вперёд спешащих пассажиров. Я никуда не торопился и наблюдал за суетой на перроне.

Через стекло было видно, как у вагона уже собралась небольшая группа встречающих.

Двери открылись.

— Ну что, Степан, — сказал я, поднимая с пола багаж. — Пора наводить порядок в моём имении? — и шагнул на залитый солнечным светом перрон.

Глубоко вдохнул, ловя носом свежий воздух с примесью морской соли. Никаких тебе паров бензина и кислого запаха шаурмы, характерных для вокзалов моего мира.

Старик лишь хмыкнул в ответ. Ромашка, подаренная Аней на прощанье, так и осталась лежать на нижней полке.

— Господин Соловьёв! — послышалось откуда-то сбоку.

Я обернулся, ища источник голоса, и увидел спешащего ко мне на всех парах Окорокова. Его строгий мундир был слегка помят, а на лице читалась почти искренняя радость.

— Господин Соловьёв! Как я рад снова вас видеть, — запричитал толстяк, тяжело дыша и вытирая платком вспотевший лоб. — Как только узнал о вашем прибытии, сразу же бросил все дела! Не мог позволить, чтобы вы остались без должного приёма!

Удивлённо приподнял бровь, оценивая его театральное выступление. Этот человек из тех, кто и пальцем не пошевелит без личной выгоды.

— Вы меня тронули, Алексей Николаевич, — сказал я с лёгкой насмешкой. — Прям до глубины души.

Он продолжал улыбаться, натянув на лицо маску радушия.

— Что вы, что вы! Я с нетерпением ждал вашего возвращения! — мужчина сделал паузу, сменив тон на более деловой. — Мы же с вами партнёры?

Окороков многозначительно посмотрел на меня, ожидая ответа. Вот ради чего всё это и затевалось! Я молчал, делая вид, что не понимаю, о каком партнёрстве идёт речь. Время нашего сотрудничества истекло, как только я отдал дознавателю последние дела и уехал на испытание.

— Партнёры? — наконец переспросил я, намеренно с лёгким недоумением. — Алексей Николаевич, вы, кажется, что-то путаете. Наши деловые отношения были строго ограничены временными рамками, и они истекли.

Улыбка на лице офицера застыла. Он нервно провёл платком по шее.

— Ну как можно так говорить, Дмитрий Григорьевич! — запричитал он, пытаясь вернуть панибратский тон. — Преступления продолжают совершаться, а ваш гениальный ум способен их раскрыть. Я не могу поверить, что вам всё равно, когда на улицах Архангельска процветает преступность!

Последнее слово он произнёс с особой значимостью.

Не то чтобы его слова меня задели, но я вдруг подумал над тем, что Архангельск теперь является моим городом. И я действительно не хочу, чтобы тут бродили такие личности как Лютый или Лиска. Тем более, что дело Аверина до конца ещё не раскрыто, и именно Окороков может в этом помочь.

— Так что вы предлагаете? — глядя прямо в глаза дознавателю, спросил я.

Тот засиял как рождественская ёлка:

— Да что же мы о делах говорим прямо на перроне. Прошу вас в мой экипаж! С удовольствием подвезу до имения.

Он попробовал отнять у меня ручную кладь, но я не позволил этого сделать.

— Пойдёмте, — сделав приглашающий жест, Окороков засеменил к выходу с вокзала.

Мы со Степаном переглянулись и, одобрительно кивнув друг другу, направились следом.

На этот раз Алексей Николаевич приехал на личном транспорте, а не на служебной машине. Я ещё раз подивился прагматичности дознавателя, рассматривая необычную конструкцию.

Она не была похожа ни на Степанов катафалк из серии «Бэтмен спешит на помощь», ни на помпезные кареты столичной знати.

Перед нами стоял угловатый, но явно проходимый экипаж на усиленных рессорах, с высоко поднятыми колёсами и дополнительными фонарями. Что-то между внедорожником и бронированной повозкой, явно разработан для разбитых дорог. Очень похож на те, что стояли у меня в имении.

— С модифицированным кристаллом тяги, — с гордостью похлопав по кузову свою ласточку, заявил Окороков, заметив мой оценивающий взгляд. — Скромно, но надёжно.

Мы устроились внутри. Салон оказался просторнее, чем можно было предположить находясь снаружи. Степан занял место рядом со мной. Его взгляд скользил по деталям отделки, оценивая не столько комфорт, сколько тактические возможности.

Экипаж плавно тронулся, бесшумно выезжая на главную дорогу. Окороков, поглядывая в зеркало заднего вида, продолжил говорить:

— Дмитрий Григорьевич, у меня к вам действительно неотложное дело, и я вас просто умоляю приступить к нему как можно быстрее.

Я хмыкнул. Все дела Окорокова были неотложными или требующими немедленного рассмотрения.

Он протянул папку, из которой чуть не вываливались листы, исписанные мелким почерком.

— Две недели назад был похищен сын местного купца Афанасия Кузьмича Самарского. Следствие зашло в тупик. Звонков о выкупе не поступало.

Я медленно взял папку, ощущая под ладонями шершавый переплёт. Купец Самарский.

Имя мне ничего не говорило, но статус купца наверняка заставил местные власти немедленно начать расследование. Был бы он сыном плотника, никто даже не пошевелился бы.

— Ни требований, ни намёков, ни тела, — продолжал говорить дознаватель, пока я листал стандартный протокол.

— Просто испарился? — спросил я, уже включая интерфейс.

— Именно! — Окороков снова вытер платком лицо, хотя в салоне было прохладно. — Мальчишке десять лет. Тихий, прилежный. Помогал отцу в конторе. Исчез по дороге из гимназии домой. Буквально в двух кварталах от собственного дома.

Мой взгляд скользнул по сухим строчкам: «…свидетельств не обнаружено…», «…личные враги семьи не установлены…», «…похитители действовали крайне профессионально…».

Интерфейс, как ни странно, молчал, не давая ни одной подсказки. Мои мысли после долгой дороги текли вяло, совершенно отказываясь работать.

Окороков снова глянул в зеркало заднего