Системный Барон #2 - Вячеслав Белогорский

— Да.

— Скажите ему… — Окороков запнулся, будто впервые задумался о человеческой жизни. — Скажите, что я делаю свою работу. И продолжу делать её дальше.

— Он это оценит. Жду следующего звонка, Алексей Николаевич.

Связь прервалась. Я опустил трубку. В груди разлилось долгожданное чувство надежды. Однако, в словах Окорокова звучало и предупреждение: это был только первый раунд. Заказчик до сих пор не найден, а впереди суд и тени третьей гильдии, которые только начали шевелиться.

Нужно возвращаться в форпост, обрадовать Сашу.

[До выполнения задания осталось: 3 дня 23 часа 35 минут 21 секунда]

Я уже собирался сделать шаг, как вдруг услышал яростное шипение Марфы. Нога зависла в воздухе. Неприметная статуэтка из цветного хрусталя как раз оказалась под моей ступнёй. Прижав голову к плечам, я убрал ногу и медленно, словно двигаясь по минному полю, прокрался к выходу, чувствуя, как взгляд домработницы обжигает спину.

Честно говоря, я уже раз десять пожалел, что разрешил провести в особняке генеральную уборку.

Желание вернуться в форпост кратно возросло. Поэтому, как только мы с Гаем переступили порог форпоста, я почувствовал такое облегчение, что наконец скрылся от этой, неожиданно ставшей безумно страшной, женщины.

Прямо не домоправительница, а домомучительница какая-то.

Александр и Степан ждали меня с новостями в столовой казармы. Аверин сидел вроде бы спокойно, но его пальцы барабанили по столешнице, выбивая дробь.

— Ну? — выдохнул Аверин.

— Окороков запустил процедуру, — сказал я, подходя к столу. — Пока всё идет так, как мы и предполагали. Дело пересмотрят в течение трёх дней, и ко дню суда всё будет готово.

Александр кивнул, слегка расслабившись.

— Оракул в полной изоляции, под «Узами безмолвия». Он выдаёт показания чётко, как автомат.

— А что третья гильдия? — спросил Степан. — Я так понимаю, не стала просто смотреть?

— Они шевелятся, — подтвердил я. — Прощупывают почву через адвокатов, через связи. Кричат о клевете и ошибке. Сельдева они готовы слить. Но сам факт, что их трогают, им не нравится. Окороков уже успел предотвратить две попытки покушения. Дознаватель ещё держится, заявил, что, пока он жив, Оракула не тронут.

— Значит, нужно ждать удара в спину, — констатировал Степан, скрестив руки на груди. — Не здесь, так на подступах к суду.

— Именно, — я опустился на стул напротив Аверина. Это пока всё, что у нас есть. И этим нужно грамотно распорядиться. Окороков держит фронт в городе. Наша задача — найти то, что даст нам реальный перевес. Источник алмазов.

Аверин наконец выдохнул. Он откинулся на спинку стула, и в его глазах загорелся знакомый огонёк. Не надежда узника, а азарт исследователя, получившего новую сложную задачу.

— Можно взять пробы из ручья, — сказал он уже деловито.

— Пора бы нам осмотреть местность своими глазами, — сказал Степан. — Мы готовы выдвигаться хоть сейчас.

— Тогда не будем терять времени. Вперёд!

* * *

За стенами форпоста почувствовал себя свободным. Я понимал, что опасность поджидает под каждым кустом, за каждым камнем, за первым поворотом. Но эта опасность была честной. Здесь не место коварным интригам, ядовитым словам, брошенным за спиной, или подлым ударам в спину. Тут правил простой закон: убей или убьют тебя.

Магический луч, терроризировавший округу ещё две недели назад, иссяк, а магические звери разбрелись по своим норам. Александр от скуки успел до отказа забить подвал Степана редкими ингредиентами.

Теперь логово старика напоминало обиталище алхимика-отшельника. На полках в строгом, известном лишь ему порядке стояли склянки с мерцающими жидкостями, пучки засушенных трав, издававшие слабый аромат даже в герметичных сосудах, и странные минералы, подобранные чуть ли не на дороге.

На столе, под стеклянным колпаком, покоился самый ценный трофей — несколько чешуек с бока древесного тролля, ещё хранивших магический жар.

При виде такого богатства у Степана тряслись руки. Если не было особой необходимости, старик не вылезал из своей норы, пока мы с Сашей не спускались, чтобы напомнить слуге об обычных человеческих потребностях.

— Ты даже не представляешь, на что способны эти ингредиенты, — бубнил старик себе под нос, закидывая в дистиллят светящийся гриб или земляного червяка.

Я лишь разводил руками.

Сейчас же старик, распихав по карманам стекляшки с зельями, уверенно шёл вперёд, то и дело доставая один из флаконов и проводя странные манипуляции. То он брал маленький флакон с мутно-зелёной жидкостью, капал на землю, принюхивался и резко менял направление. То бросал под ноги шарик из спрессованного мха, который с тихим шипением испарялся в облачко прозрачного пара, и трава под ногами увядала на глазах, становясь похожей на неприметную тропу.

— Что он делает? — спросил я Аверина, понизив голос, чтобы не спугнуть старика.

— Читает лес, — так же тихо ответил Саша. — Только не по следам зверей, а по магическим отпечаткам. Я слышу только мысли животных, но в этом месте и камни могут нести опасность.

Это было и гениально, и пугающе одновременно. Солдатская смекалка, помноженная на дар «скрытого видения». Теперь он стал нашим живым детектором аномалий. Даже Гай, носившийся рядом, не мог так точно определить опасность.

К реке мы вышли примерно через час, оставляя за собой расчищенную дорогу от самого форпоста. Вода сверкала на солнце, бежала по камням с беззаботным журчанием. Всё выглядело идеально. Рыба плескалась в ручье, птички чирикали в небесах, гоняясь за суетливыми насекомыми.

Степан насторожился. Он опустился на корточки у кромки воды, провёл рукой по донному песку и поднял ладонь. Песок заструился между пальцами.

— Смотрите, — произнёс старик, протягивая нам руку.

Среди песка лежало несколько мелких камней, тускло поблёскивающих, словно слёзы.

— Аллювиальная россыпь, — сказал Аверин, разглядывая ладонь Степана.

Старик молча кивнул, и его взгляд скользнул по руслу, по скальному уступу, по неестественно ровной линии берега под свисающими ветвями плакучей ивы.

Гай обнюхивал скальную породу чуть выше по течению. Мы пошли за ним. Болотный вывертень заскулил и начал скрести землю лапой. Под слоем мха и опавших листьев проглядывало какое-то пятно.

Я сел на корточки, отталкивая назойливого зверя, и постучал по земле.

Звук не был глухим. Скорее, звонким, металлическим. Не камень, а железный люк, прикрытый тонким слоем глины и каменной крошки.

Мы втроём быстро счистили верхний слой маскировки. Под ним оказалась ровная, покрытая ржавчиной поверхность. В центре — массивная скоба-ручка, почти заплывшая грунтом. Старый,