Могильщик. Шёпот костей - Геннадий Алексеевич Башунов
– А могильник, к которому мы сейчас плывём, относится как раз к таким, – буркнул Велион.
– Поэтому я всё это и рассказываю, – неприятно усмехнулся прокажённый. – Ну, Велион, как я справился? Есть с чем поспорить?
Велион пожал плечами.
– Я не вижу различий между проклятиями, ловушками и сторожевыми заклинаниями.
– Упрощённая у тебя классификация.
– Если змеи – простая энергия, которой куда-то нужно деться, то проклятия – сложное заклинание, которое обязательно наложил маг. Какая разница, угодишь ты в капкан, как ты их назвал, или под сторожевое заклинание?
– Принцип действия разный?
Велион фыркнул.
– И место. Лассо – под потолком, а капкан на полу. В чём отличие от сторожевого заклинания?
Карпре пожевал губами, поморщился и нехотя кивнул.
– Но то, что проклятия и сторожевые заклинания – разные вещи, можешь меня не убеждать, хорошо? Умереть, лишившись головы, и заживо гнить в течение долгих месяцев не совсем одно и то же, не находишь?
Велион ещё раз пожал плечами.
– У всего этого общий смысл: мы сдохнем, если не будем осторожны. Рано или поздно.
– Иногда рано – лучше, – процедил Карпре.
Могильщики и рыбаки сидели с мрачными лицами. Кермега согнул приступ рвоты.
«Большой могильник – большие неприятности, – подумал Велион. – Но не будет же здесь хуже, чем в Бергатте и Импе?»
Слабый тёплый ветерок неожиданно затих, а ещё через миг на баркас налетел сильный холодный порыв, который вновь сменился лёгким бризом. Люди, плывущие на рыбацком баркасе, одновременно подумали, что это предвещает неприятности, но никто не произнёс ни слова.
Карпре почёсывал край повязки на правой руке и грустно усмехался.
***
– Вот это… – пробормотал Хромой.
– Ага, – пробормотал Карпре. – Велион, старый друг, видел когда-нибудь такое?
Велион покачал головой. Нет, такого он действительно не видел.
Остров они заметили уже давно. Но только на расстоянии мили или полутора, стало понятно, насколько грандиозный могильник им предстояло исследовать.
Город имел просто гигантские размеры. Наверняка когда-то здесь жило не менее сотни тысяч человек. По центру острова располагался каменистый холм с плоской вершиной, к которой вело множество пандусов, лестниц и серпантинов. Сам холм занимала многоуровневая застройка, делящаяся на шесть или семь улиц, опоясывающих его. Иногда они пересекались аллейками с множеством скульптур и памятников. Дома, стоящие на этих улицах, были в большинстве своём многоэтажные, с вычурными разноцветными крышами. Из-за многоуровневой застройки казалось, что весь холм покрыт весёлой разноцветной черепицей, стен и окон практически не было видно.
У подножия холма располагалась основная часть города – кварталы посерее да победнее. Не кварталы бедноты, а именно кварталы победнее. Мощная трёхэтажная застройка, пересечённая широкими улицами, складские помещения, отделанные орнаментами, цеха, крыши которых покрывали барельефы. Эти окраинные кварталы выглядели богаче, чем многие центральные в послевоенных городах.
Прямо по курсу виднелся залив, в котором и располагался порт. Этот порт стал могильником кораблей, прекрасных бригантин, яхт, каравелл. Даже рыбацкие лодки выглядели грациозно, а пузатые купеческие корабли напоминали лебедей, собравшихся в стаю. Всё это теперь громоздилось грудами рассохшегося и гниющего дерева, держащегося на плаву только из-за того, что часть кораблей утонула и теперь подпирала днища других.
Но больше всего поражала глаз застройка, покрывающая вершину холма. Купеческие и графские поместья были просто дворцами. Тонкие шпили в глубине вершины, пузатые башенки ближе к краю, зубчатая стена – всё это представлялось единым целым, одним огромным замком, в котором, наверное, могли жить боги или демоны.
Даже разруха не бросалась в глаза, руины зданий и выжженные аллеи, казалось, прикрывались другими зданиями и свежей зеленью разросшихся парков.
– Нет маяка, – удивлённо сказал один из братьев с островов Щита. Второй, менее разговорчивый, закивал.
– Есть, – сказал Карпре изменившимся голосом. Голосом, полным восторга, желания и надежды. – Есть. Смотри в центр холма.
– Все и так туда смотрят, – хрипло сказал Крун.
По центру холма располагалась самая высокая башня, кажущаяся невесомой из-за своей тонкости. Её вершина немного расширялась, образуя небольшую площадку. На как раз солнце набежала небольшая тучка, и собравшиеся на палубе баркаса люди увидели слабое в свете дня мерцание.
– Иногда по ночам его и с берега видно, – заворожено поделился владелец баркаса.
– Сердце Озера там, – алчно облизнув губы, сказал Карпре. – И клянусь, я его достану. Мы просто должны его достать. Капитан, правь левее, в порту мы не встанем, напоремся ещё на какую-нибудь затонувшую посудину.
– Не учи отца… – ответил Крун, впрочем, ничуть не раздражённо. Кажется, вид Сердца Острова поглотил его полностью. Впрочем, как и других.
Велион же, надев перчатки, оглядел порт. Как он и думал, гавань прикрывал магический барьер, даже за все эти годы не позволивший штормам разметать остовы кораблей по всему озеру. Соваться туда было самоубийством не только из-за топляков.
– Я хочу туда, – прошептал Кермег, который, казалось, забыл про свою морскую болезнь.
– Попадёшь, – восторженно пообещал прокажённый могильщик. – Попадёшь, сопляк, я тебе это обещаю.
Кермег с надеждой посмотрел на Велиона. Чёрный могильщик усмехнулся и ободряюще ему кивнул. Мальчишка вновь направил свой горящий взгляд на Сердце Озера, город, где он, вполне возможно, сложит голову.
– Теперь я верю, что это не обычное для легенды преувеличение, – сказал Карпре, оглядывая корабли в порту. – Что не утонул только один корабль. Иначе, как бы столь великий народ мог построить вшивый городишко, как Кремь?
– Экий ты образованный, – буркнул Хромой. – Даже чересчур, мать твою. Емонация, хуетация, преувеличения обычные для легенды, больно мудрёные слова знаешь ли. У нас бы за такое морду разбили, чтобы впредь не выёбывался.
– Шесть лет в школе при храме Матери, – усмехнулся прокажённый, ничуть не испугавшись. – Мне обещали, что я стану превосходным проповедником, но найденные мною перчатки помещали сделать это. А ты, Велион, знаешь мудрёные слова?
– Может быть, – сухо отозвался Чёрный могильщик. – Уж что такое «эманация» – знаю.
– Тоже монахи воспитывали?
– Нет. – На губы Велион выползла неприятная усмешка. – Далеко не монахи. Хотя, это как посмотреть.
– А кто же
