Кто? «Генсек вождя» Александр Поскребышев - Алексей Александрович Бархатов
Андрей Александрович заметил, как Кузнецов весь напрягся. И верно истолковал его реакцию. Новоявленный секретарь ЦК действительно чувствовал себя в новой должности пока не совсем уютно, еще не очень привык к езде через Спасские ворота, не привык ходить через спецподъезд, называемый в обиходе «на уголок», не был достаточно искушен в кремлевских интригах и сразу допустил несколько промахов.
Пожалуй, самым досадным был случай с проектом отчетного доклада на областной конференции его преемника по Ленинграду Попкова. Зачем-то, как позже докладывал Жданову Попков, Кузнецов заранее затребовал текст в Москву. Его обсудили на Секретариате ЦК, внесли ряд замечаний. Оробевший Попков попросил тогда Кузнецова помочь все исправить. Алексей Александрович сделал это, но потом то ли по простоте душевной, то ли для демонстрации своей значимости обмолвился Маленкову, что аж два часа редактировал доклад. И что? Надежный товарищ по партии Маленков немедленно представил Сталину такую картину: вот видите, какой Кузнецов, мы сделали замечания на Секретариате, а он эти замечания побоку и вносит свои. Кузнецову подобное самоуправство, естественно, тут же поставили в упрек. А Петр Попков с тех пор предпочитал по-прежнему сначала во всем советоваться со Ждановым.
Собственно, косноязычие Попкова не было секретом для Андрея Александровича. Благодаря его остроумной реплике за Попковым в аппарате Смольного и закрепилось прозвище «Типичное не то» – именно так полушутя оценивал партийный руководитель публичные выступления председателя исполкома Ленсовета. Тем не менее Жданов всегда с симпатией относился к этому простоватому и добродушному, но при этом толковому, знающему свое дело человеку. Потому и рекомендовал его, после перевода Кузнецова в ЦК, на пост первого секретаря Ленинградского обкома. Хотя некоторые, в том числе и Кузнецов, предполагали, что выбор падет на более энергичного и импозантного Якова Капустина, имевшего к тому же высшее инженерное образование.
История с Маленковым преподала Кузнецову чувствительный урок. Похоже, в словах Жданова он услышал намек именно на этот свой просчет. Губы Алексея Александровича от природы и так были несколько великоваты, а когда к ним добавлялись насупленные брови и печаль в глазах, он и вовсе становился похож на обиженного подростка. Заметив сейчас эти знакомые изменения, Жданов сразу же постарался успокоить собеседника:
– Ну, Маланьи теперь в Секретариате нет. Кадры у тебя. И Берия весь по уши в атомном проекте. Его правая рука Меркулов тоже уже не министр. Наши с тобой предложения по реформе госбезопасности Хозяин принял практически целиком. Это хорошо.
– Но вот Кубаткина все же министром не назначил. Вместо правой руки Берии поставили левую, – с горечью заметил Кузнецов. – Из Ленинграда Кубаткина мы перевели, зама надежного Сахарновского он с собой взял, других толковых людей. А Абакумов сразу почуял конкурента, нашел компромат и нашего генерал-лейтенанта Петра Николаевича Кубаткина с поста начальника всей внешней разведки в Горький командовать загнал.
– Да, это ты прав. С Петром дело пока не сладилось. Но Горький – хороший город. И недалеко. Проверенная кузница кадров. Я, как ты знаешь, и сам оттуда вырос. Ну да, Хозяин предпочел Абакумова, он лучше его знает, доверяет. Во время войны напрямую с ним работал. А тот всегда готов подметки рвать. Каждый день со своей красной папочкой в приемной у Хозяина. После СМЕРШа везде ему шпионы мерещатся. Война ведь для таких никогда не кончается. Иначе кончаются они сами. Но отчаиваться, Алексей, сам знаешь, последнее дело, – вздохнул Жданов и через паузу продолжил: – Самые рьяные – они же и самые уязвимые. А процесс все-таки идет. Идет. И нам тоже медлить нельзя. Надо вот в первую очередь с Александровым заканчивать. Прощенный враг, он ведь как раненный зверь, опаснее всего. Затаится, учтет промахи, поднакопит силенок и, выждав час, бросится на тебя сбоку или со спины. Сталин, кстати, твердо это знает и сам не допускает таких просчетов. Это верная, надежная тактика…
А.А. Жданов в президиуме собрания. 1930-е.
[РГАСПИ. Ф. 77. Оп.1.Д. 1008. Л. 91]
Жданов задумчиво и медленно, не поднимая со стола, вертел хрустальный бокал с «киндзмараули», глядя, как вино переливается пурпурными отблесками в тонкой граненой ножке. Крепкие напитки Андрей Александрович давно не употреблял. А к грузинскому вину, да и к грузинским песням он пристрастился, еще когда в годы Первой мировой проходил курс в Тифлисской школе прапорщиков. И потому в бокале сухого, подчас наполовину разбавленного водой, себе не отказывал. Это дополнительно сближало его со Сталиным, который тоже предпочитал такой непритязательный коктейль. Воду ему специально доставляли с абхазских ледников.
– Ты ведь понял, что я недаром сегодня кроме куплетов Александра Вертинского выбрал этот наказ казаку. Спать, расслабляться совсем не время. Это сегодня Маленков вроде бы не у дел. Но раньше-то без дела не сидел. Он десяток лет кадры умело под себя строил. По областям ездил, картотеку, говорят, уникальную, причем не на тысячи, а на миллионы людей, создал. Правда, многих сам и помог убрать из своей картотеки. Он ведь и у Ежова в замах успел побывать. А потом и самого Ежова так же быстренько вычеркнул. Так что его люди везде. Взять, к примеру, тех же Сабурова, Малышева, Первухина – это все его однокашники. Ну, ладно, эти на виду. А о скольких мы и не догадываемся…
Жданов не стал рассказывать Кузнецову, как когда-то в 1926 году двадцатипяти летний дотошный инспектор ЦК Георгий Маленков приехал с ревизией в Нижний Новгород и сделал все, чтобы руководитель местных коммунистов Жданов лишился своего поста. Но вызванный с объяснениями на Оргбюро ЦК Жданов смог четко и спокойно ответить на все обвинения и понравиться своей твердостью и рассудительностью Сталину.
Они тогда пустили в Нижнем ГРЭС, а в Канавино всего за пять месяцев построили Ленинский городок из ста двухэтажных деревянных домов со школами, детскими садами, магазинами. Благоустроили и озеленили территорию. Это был первый в стране пример комплексной социалистической застройки. Молодому карьеристу Маленкову пришлось прикусить губу.
Так что их с Маланьей взаимной неприязни уже более двадцати лет. И, кстати, Сталин знал это, посылая Маленкова к Жданову в блокадный Ленинград. Все, кого выдвигает на ту или иную работу Андрей Александрович, сразу получают черную метку Маленкова. Это знать Кузнецову не обязательно. Но вот к бдительности
