Кто? «Генсек вождя» Александр Поскребышев - Алексей Александрович Бархатов
Жданов махнул рукой и скривился:
– Ты вот не видел, тогда еще в Ленинграде был, когда Молотов в конце мая сорок пятого принес к Сталину письмо начальника тыла генерала Хрулева о том, что для обслуживания и питания участников заседаний совета союзников под председательством Жукова генерал Соколовский запросил три тонны икры, четыре тонны колбасы, восемь тонн рыбных изделий, семьдесят тысяч литров коньяка и вина, еще и водки немалое количество, ананасов и так далее. Это только то, что я запомнил… Этот бы список нашим блокадникам показать!.. Кстати, похожая просьба и от Конева поступала.
– Ну и что Хозяин? – встрепенулся Кузнецов.
– Хозяин? Понимаю, сказал, что у наших прославленных маршалов боевые, закаленные желудки, но вот иностранцев стоило бы пожалеть. А потом уже спокойнее добавил: «Впрочем, полководцы ведь должны уметь солдат считать, а не икру. Ошиблись, наверное. Поправьте цифры, пожалуйста. И пусть достойно встретят союзников». После этого довольный Молотов синим карандашом написал: «тт. Булганину, Хрулеву. Нельзя “угощенье” превращать в пиршество несусветных размеров. Если раз в сто и больше сократить некоторые продукты, вычеркнуть все роскошества, тогда я не возражаю». Вроде обошлось. Во время войны Соколовский с Булганиным на Западном фронте принимали приехавшего Сталина. И он это помнил. Но через год Булганин Хозяину докладывает, что на таможне вблизи Ковеля задержано семь вагонов мебели со справкой: «Выдана Маршалу Советского Союза тов. ЖУКОВУ в том, что нижепоименованная мебель, им лично заказанная на мебельной фабрике в Германии “Альбин Май”, приобретена за личный расчет и Военным Советом Группы СОВ в Германии разрешен вывоз в Советский Союз в Одесский Военный Округ».
И.В. Сталин. Иногда полезно пройтись пешком. 1940-е.
[Из открытых источников]
– Да-да, я знаю. Но дело ведь не только в этом, – закивал головой Кузнецов. – Мне показывали кое-какие нехорошие бумаги, донесения о разговорах Жукова с американцами и англичанами, их хвалебных речах. Не стоило так Георгию Константиновичу гусей дразнить. Сам ведь в подобных случаях крут бывал.
– Конечно, не стоило. Но от фанфар первой глохнет память… – задумчиво произнес Жданов и, будто очнувшись от каких-то налетевших воспоминаний, продолжил: – Кто задирает нос, тот спотыкается… Такова жизнь…
– А мне вот рассказывали, – энергично воспользовался паузой Кузнецов, – что какой-то генерал после успешного доклада Хозяину осмелился попросить, чтобы ему, если можно, вернули задержанные на контрольном пункте трофейные вещи. «Это можно, – сказал ему Иосиф Виссарионович. – Конечно, можно. Если для вас это ценно. Напишите рапорт, я подпишу». Ну, генерал тут же радостно вытащил из портфеля заготовленный рапорт. Сталин наложил резолюцию. Прочитав: «Вернуть полковнику его барахло. И. Сталин», – генерал решил уточнить: «Тут описка, товарищ Сталин. Я не полковник, а генерал-полковник». И услышал: «Почему описка? Нет, тут все правильно, товарищ полковник».
Жданов рассмеялся:
– Я о таком не слышал. Если это и байка, то вполне в стиле Хозяина. Но давай-ка вернемся к нашим заботам. Надо и к александровским замам повнимательнее приглядеться. И о кандидатурах на их место уже пора подумать. Вот, например, есть совсем другой философ и экономист, не чета Александрову, доктор наук и фронтовик Шепилов Дмитрий Трофимович, генерал-майор, прошел и Сталинград, и Курскую дугу, и газету «Правда». Мужик крепкий, надежный… Кстати, он емко и точно назвал творение Александрова «эклектической окрошкой», которая носит отчетливые следы различных буржуазных и мелкобуржуазных влияний. Вот такие люди нам нужны!
Разговор был долгим. От Жданова уехали далеко за полночь. Казалось бы, не привыкать, но Алексей Александрович чувствовал все же себя несколько разбитым. И открытое окно не помогало. То ли от того, что долго не мог заснуть после разговора и не выспался. То ли от какой-то неясной тревоги, запавшей в душу. Жданов призывал действовать. И это правильно. Он и сам это понимает. Время удачное. Но Хозяин и в Крыму, и на Кавказе все видит и знает.
Кузнецов не забыл еще тот испуг, который охватил его после получения телеграммы в первый год блокады: «Вы создали Военный Совет Обороны, не имея на это права… У нас нет гарантии, что вы опять не выдумаете чего-либо такого, что не укладывается в рамки нормальных взаимоотношений, вы стали на путь непонятной нам самостийности…» Но тогда беда миновала. Как любят говорить фронтовики, война все спишет. И действительно списала…
«Душно, как же душно… Балтийский воздух свежее… Точно, точно гроза будет. Скорей бы!»
Алексей Александрович вернулся к столу. Сел в кресло. Привычным резким движением головы отбросил назад волосы, расправил плечи. Затем вызвал секретаря, попросил принести ему личное дело товарища Шепилова Д. Т. и решительно открыл папку со срочными бумагами.
Глава четвертая
Первую остановку решено было сделать не в самой Туле, а неподалеку от нее, в небольшом шахтерском городке Щекино, примерно в двухстах километрах от Москвы. Никакой пышной встречи не было, о чем заранее просил вождь. Наскоро пообедали в одном из уже восстановленных зданий и собирались проследовать дальше. Но Сталин решил все же пройтись по близлежащим улицам с Микояном, Поскребышевым и двумя прикрепленными офицерами. И с каждым шагом лицо его становилось все более мрачным. Вернулся крайне расстроенный:
– Городок-то был в оккупации всего полсотни дней. Но эти мерзавцы, эти скоты успели разрушить все – и предприятия, и поликлинику, и роддом, и школы, и клуб, и железнодорожный вокзал… Города в руинах, тысячи деревень сожжены… Миллионы людей без крова остались. Европейские варвары! Вижу, люди трудятся героически, практически весь день, а живут, кто в подвалах, кто в землянках. Жалуются на нехватку стройматериалов. По развалинам кирпичи собирают. Это недопустимо! Надо срочно менять ситуацию! Ведь вот план жилищного строительства в районах Урала, Сибири и Дальнего Востока работает, и работает неплохо. Сколько мы там жилья строим?
Поскребышева взять врасплох не получается никогда:
– Более шестидесяти тысяч домов за полтора года, товарищ Сталин, общей площадью 4 миллиона 200 тысяч квадратных метров. К январю должны отчитаться.
– Вот видишь, Анастас. Хорошее дело и хороший результат! Надо нам что-то придумать
