Лед тронулся, тренер! Но что делать со стояком? 18+ - Игорь Некрасов
Ох… всё, успокойся, млять, Орлов. Уже можно расслабиться, — пытался я внушить себе, пока намывал руки до скрипа. Но тело не слушалось. Член устало ныл, обиженный слишком усердным мытьём и попыткой стереть любые следы прикосновений рук и ротика Ирины. И в то же время где-то в подкорке, в самой лимбической системе, тлел жадный, гадкий уголёк: А что, если Татьяна захочет секса? Ну вдруг? А я тут… с намыленным до блеска членом и пустыми, как кошелёк в конце месяца, яйцами…
Я плюнул на эти мысли. Само собой, фигурально. Но с таким чувством, будто бы и буквально.
Уже через несколько минут я стоял у её двери, замерев в нерешительности. В горле стоял комок, слепленный из страха и дурацкой надежды, что, может, её срочно вызвали проверить запас полотенец на складе или она спонтанно решила лично оценить остроту коньков у всех фигуристок.
Но нет. Она была здесь. Прямо за этой дверью, — я это чувствовал кожей спины, которая уже заранее покрывалась мурашками. — Ну что, Орлов… время пришло. Отстрелялся с одной, теперь по расписанию — начальница. Прям боевой график, млять.
Ох, надеюсь, она не спалит, — подумал я и постучал. Не решительно, не робко — просто постучал. Как стучит человек, который принёс бумаги на подпись и уже предвкушает, как пойдёт пить кофе.
— Войдите, — послышался голос. Ровный, как лезвие конька по идеальному льду. Ни тепла, ни нетерпения. Констатация факта.
И я вошёл.
Татьяна сидела за своим столом, погружённая в документы. В одной руке был карандаш, которым она что-то отмечала на разложенных бумагах, в другой — планшет. Она то и дело поглядывала на экран, прежде чем поставить очередную галочку или что-то написать.
В остальном — светлый костюм, тугая коса — всё как утром. Будто и не было того разговора, того взгляда, того обещания. Будто я принёс ей отчёт о расходе бумажных полотенец, а не пришёл, грубо говоря, за отлизом. Обычный деловой визит. Казалось бы.
И тут же я осознал, что, пока шёл сюда, на полном автомате разминал язык. Чисто на рефлексе, как спортсмен, вот только спортсмены разминают ноги, руки, в общем, мышцы, а я… инструмент предстоящих переговоров. Логично…
— Алексей, — произнесла она, даже не подняв головы. — Присядь. На минутку.
Я прошёл вглубь кабинета, не закрывая дверь на защелку. Это маленькое непослушание — или осторожность — было моей проверкой. Опустился на стул напротив, стараясь не скрипеть.
Следующую минуту я сидел молча, уставившись в её опущенные ресницы, на идеальную линию бровей. Ждал. Время в кабинете, казалось, текло иначе — густое, вязкое, как старое масло. Я слышал тиканье настенных часов, собственное дыхание и лёгкий шелест её пальца по стеклу планшета.
Наконец она отложила гаджет в сторону и подняла на меня глаза. И тут меня пронзило. Это был не оценивающий, не хищный взгляд. Это был взгляд контролёра. Она смотрела на меня так, будто я был сложным прибором, показания которого нужно сверить после тестовой эксплуатации.
— Ну что, — начала она без предисловий. — Отчитайся. Как прошли утренние сеансы?
Я сделал глубокий вдох, собирая мысли в кучу. Нужно было говорить сухо, по делу. Без подробностей. Как робот.
— С Софьей — всё в норме. Работал с поясницей, снял гипертонус. Жалоб нет. С Алисой… — я слегка запнулся, вспоминая её зажатые мышцы и тот слом в конце. — … у неё был глубокий спазм в левой икроножной. Снял. Но требует наблюдения, и ей бы… лучше не перенапрягаться. С Ириной… — здесь голос попытался было дрогнуть, но я выдавил из себя ровный, профессиональный тон, — … всё в порядке. Особых проблемных зон не выявил.
Татьяна молчала, пока я говорил, будто изучая не слова, а меня самого. Её взгляд был буравящим.
— Значит, с Ириной всё в порядке? — переспросила она, и в голосе прозвучала лёгкая, ядовитая нотка. — А я думала, что нет, раз вы… задержались.
Вот же сука, — тут же ёкнуло внутри. — Она что-то знает? Или просто догадывается? Неужели чует конкурентку своим чутким носиком? Мля…
— Нет, — я покачал головой, стараясь смотреть прямо. — Всё по графику. Просто… убирался в кабинете для следующих сеансов. Ну и… — я сглотнул, чувствуя, как по спине бегут мурашки. — … умылся. Перед тем как идти… сюда.
Уголки её губ дрогнули, а затем растянулись в медленной, довольной улыбке. Улыбке хищницы, которой только что подтвердили, что её добыча боится и готовится к встрече.
— Умылся… перед тем как идти сюда, — повторила она, растягивая слова, смакуя их. — Как предусмотрительно. Значит, готовился.
Я не ответил, да и что тут можно было сказать? «Да, Татьяна Викторовна, надраил так, что блестит, можете пользоваться в своё удовольствие? Всё стерильно!»
Мой член, будто услышав её голос, предательски дрогнул в тесных штанах. Не сильно, но достаточно, чтобы напомнить о себе. А она в этот момент откинулась в кресле, сложив руки на столе. Казалось, формальный разговор окончен.
— Что ж, работа сделана. Это хорошо.
Я уже мысленно начал подниматься со стула, прощаться, чувствуя дикую сладкую надежду, что сегодня, возможно, пронесёт. Что она забыла про утренние намёки или у неё есть дела поважнее, особенно учитывая, как усердно она только что что-то делала.
— Алексей, — сказала она и встала со стула. Не резко, а плавно, как поднимается туман над болотом — незаметно, но всё заполняя.
Я тут же замер, а она прошла вокруг стола и остановилась прямо передо мной. Стоя, она казалась ещё выше, монументальнее. От неё пахло теперь не только духами, но и её кожей, тёплой и живой, и чем-то ещё… возбуждённым и возбуждающим. И мой взгляд, будто сам собой, сполз вниз и остановился на её промежности, скрытой светлой тканью юбки.
Ну всё, — пронеслось в голове. — Походу, пора лизать… Ну, дело знакомое, отработанное и… даже приятное, можно сказать. Сделаю быстро, качественно, как хороший специалист, и, может, отпустит без продолжения.
Я так много об этом думал последний час, что даже без команды, на чистом рефлексе, уже потянулся к её бёдрам. Схватился двумя руками за подол юбки и уже собрался было задирать его, мысленно прикидывая, как удобнее устроиться на полу и этом проклятом ковре. Или мы сделаем это, пока я сижу на стуле?
В
