Лед тронулся, тренер! Но что делать со стояком? 18+ - Игорь Некрасов

Затем она обернулась, схватила с полки полотенце и протянула его мне.

— Вот. Прикрой глаза.

— Зачем? — удивился я.

— Так надо. Не спорь. Я всё-таки… — она потупила взгляд, и на её щеках снова вспыхнул румянец. — … стесняюсь, знаешь ли.

Стесняется? Она-то⁈ — мысленно фыркнул я, но румянец на её лице казался искренним. В этом контрасте — наглая провокация и внезапная застенчивость — была своя, дикая прелесть.

— Ладно, — сказал я и накрыл лицо полотенцем.

Мир погрузился во тьму, и все ощущения будто в этот же миг обострились. Затем я услышал, как она делает шаг ближе. Потом почувствовал лёгкое прикосновение к ткани моих штанов в районе паха. Её пальцы, тёплые и чуть дрожащие, нащупали край и потянули, а вторая рука залезла под отдёрнутую ткань. Сначала она коснулась меня поверх боксёров, просто положила ладонь, будто оценивая твёрдость и размер.

Я вздрогнул, и её пальцы в следующую же секунду нашли резинку моих трусов, подсунулись под неё и медленно, будто с замиранием сердца, продвинулись вперёд. Они быстро нащупали свою цель, полувозбуждённую и тёплую. Ирина замерла, и я почувствовал, как её дыхание участилось где-то рядом. И тогда, будто её прикосновение были последним сигналом, кровь хлынула туда, куда нужно, мощным потоком. Член в её ладони начал быстро увеличиваться, твердеть, наполняться силой, превращаясь в напряжённый, пульсирующий стержень.

— Ух… — вырвалось у неё, тихий, полный искреннего изумления выдох.

Затем её пальцы сомкнулись вокруг ствола увереннее, и она медленно, почти нерешительно, вытащила мой член полностью наружу из-под резинки. Прохладный воздух кабинета коснулся горячей кожи, и это заставило меня содрогнуться. Теперь он был полностью обнажён, твёрдый как скала, и откровенно стоял торчком, будто приветствуя свою новую повелительницу.

Всё… она его видит. Весь. — пронеслось в голове, и я глотнул. — И он, сука, такой гордый и готовый, будто только этого и ждал. А я сам лежу тут с полотенцем на лице, как идиот на жертвенном алтаре. Чёрт, ну раз пути назад уже нет, мне очень интересно, какой же ритуал она собралась надо мной проводить?

Ирина в этот момент снова замерла. Я чувствовал, как её взгляд жжёт мою кожу.

Через секунду её ладонь ещё крепче обхватила ствол пениса, и на этот раз движение было совершенно уверенным. И вот… она начала мне дрочить. Медленно, вдумчиво, будто изучая каждую реакцию моего тела на её прикосновения. Её пальчики скользили по стволу, а большой изредка проводил по чувствительной головке, собирая выступавшие капли смазки.

— Тебе… нравится? — её голос прозвучал совсем рядом, хриплый от возбуждения и в то же время слегка неуверенный.

— Да… — выдавил я, и моё собственное дыхание стало сбивчивым.

Тело полностью отдалось ощущениям. А страх и тревога — всё это утонуло в нарастающем, сладком давлении внизу живота, когда её движения ускорились, а ритм стал более уверенным, настойчивым.

Потом её вторая рука присоединилась к первой. Одна продолжала работать со стволом, скользя вверх-вниз по всей длине, а вторая опустилась ниже, к мошонке. Её пальцы, нежные и в то же время решительные, твёрдые, начали массировать мои яйца, перекатывая их в ладони, слегка сжимая, задавая отдельный, низкий такт основному ритму.

Она мне дрочит. Млять, реально ведь дрочит, — пронеслось в голове сквозь нарастающий туман наслаждения. — Ирина, та самая рыжая бестия, которая ещё вчера просто стонала под моими руками, сейчас сама доводит меня до оргазма. Чёрт, как же это… классно! И она не просто трёт — она чувствует, будто учится на ходу, постепенно находит правильный темп, который просто сводит с ума.

Комбинация была убийственной. Чувствительность зашкаливала.

Её правая рука, сжатая в кулак вокруг ствола, создавала идеальное, тугое трение. Левая ладонь, окутавшая яйца, то сжимала их почти до боли, то отпускала, позволяя крови пульсировать в них в такт её движениям. Каждое скольжение, каждое сжатие отправляло в мозг разряды чистого, концентрированного, животного удовольствия, выжигая все мысли о чём бы то ни было, кроме этого нарастающего давления в самой глубине.

— Ох… Ирин… — застонал я, впиваясь пальцами в край массажного стола. Голос был хриплым, чужим. — Да… так… быстрее…

Она послушалась без слов. Её руки задвигались в бешеном, отточенном ритме, будто она нашла идеальную частоту и теперь только набирала скорость. Движения стали короче, резче, неумолимее. Её кулак скользил по моему члену почти без остановок, а пальцы второй руки сжимали основание, усиливая каждое трение, создавая вакуум наслаждения, из которого не было выхода.

Я чувствовал, как нарастает знакомая, неумолимая волна. Она копилась где-то в самой глубине таза, горячая и тяжёлая, готовая прорваться наружу. Всё тело сжалось в тугой, дрожащий комок в ожидании разрядки. Дыхание превратилось в сплошной хрип. Я был на грани. На самой острой, тонкой грани, где мыслей уже не оставалось, только чистая, слепая физиология.

Ещё секунда, и я прошипел, выгибаясь:

— Сейчас… сейчас…

И в этот самый момент, на пике, когда первый спазм уже готов был вырваться, я почувствовал нечто влажное и горячее. Это был её язык. Быстро, как змеиный щелчок, он лизнул головку моего члена, скользнул по самой чувствительной части, а потом прилип, словно к столбу на морозе.

Этого было достаточно, и я тут же дико вскрикнул, вцепившись одной рукой в её запястье, а второй — в край стола так, что пальцы онемели. Моё тело выгнулось в мощной судороге, и первая горячая струя спермы начала вырываться, подступать к вершине моего вулкана. И в ту же секунду её губы сомкнулись вокруг головки. Не полностью, не глубоко, а так, чтобы поймать этот мощный выброс.

Затем я чувствовал, как пульсирующий член бьётся о её нёбо, как она, слегка поперхнувшись, принимает в себя тёплые потоки спермы. В этот же момент её рука не останавливалась, продолжая ритмично сжимать и ласкать ствол, выжимая, выдаивая из меня всё до последней капельки, продлевая судороги наслаждения до болезненно-сладкого предела.

Я не выдержал. Мне дико захотелось это видеть.

Вторая рука, вцепившаяся в стол, моментально рванула вверх, схватила полотенце, лежавшее у меня на лице, и стянула его.

Мир вернулся. Я увидел её.

Она стояла, наклонившись над столом между моих ног, её губы, распухшие и блестящие, были плотно сжаты вокруг головки. Щёчки с легким румянцем на них начали втягиваться, когда она приступила к легкой неспешной ласке головки своими губами, принимая член чуть глубже.

Эта сцена длилась еще несколько секунд, и я, словно завороженный, наблюдал за происходящим, пока она