Тайны Невербуха. Книга 1 - Максим Век
– Спасибо за комплимент! – я уселся за столик этого пренеприятнейшего типа и дал знак официанту.
– Это не комплимент. Вернее, комплимент, но я не тебя имел в виду. Хе-хе! Кстати, чудный зонтик! Никак ограбил дом престарелых?
Фициус Осмин во всей красе. Позвольте представить и отрекомендовать. Гадкий характер, отвратительные манеры, убогое чувство юмора. Но если вам нужно узнать что-то этакое горяченькое, с душком, покопаться в чужом грязном белье, то вам прямиком к нему. Все измены, разводы, аферы, банкротства, самоубийства и прочее исподнее невербухского благородного общества сначала достигает оттопыренных ушей, цепких глаз и длинного чуткого носа Фициуса, и только затем становится достоянием широкой общественности. А ещё Фициус был, нет, не другом Якива, не такой дурак Фициус, чтобы заводить друзей, но, насколько я помнил, с Якивом Нальчичем они частенько безобразничали вместе. Одним словом, у меня имелись весомые причины потерпеть его общество во время обеда.
Я сделал заказ, попросив официанта записать за мной. Глазки Фици на мгновение жадно вспыхнули и тут же погасли. Мои денежные затруднения были ему неинтересны – крах злополучного банка Мазая-Рэмси и его последствия уже давно сошли с языков столичных сплетников.
– Слушай, Фици, – я закинул удочку, хлебнув принесённый расторопной обслугой аперитив, – а что там за история вышла у нашего Бивуса и Якова Нальчича? Говорят, они подрались за карточным столом.
– Подрались? – Фициус сделал глоток своего пойла и презрительно почмокал тонкими губами. – Я бы это так не назвал. Два младенца-паралитика устроили бы более эффектную потасовку, чем эти недотёпы. Но младший Нальчич нарезался тогда отменно! И в Подлеца его разули, словно первоклашку. Совсем ничего не соображал, хе-хе!
– Да, полный стакан может привести к пустым карманам, – философски заметил я.
– Стакан тут ни причём. Ну, то есть, причём, конечно. Но истинная причина совсем не в спиртном.
– А в чём же? – простодушно удивился я.
Фици тоже уставился на меня с неподдельным удивлением.
– Ты, Арчи, что-то в последнее время совсем выпал из светской жизни.
– Ну, пожалуй, есть немного… – пробормотал я, пробуя крем-суп из спаржи, белых грибов и перепелиного мяса с крутонами, горячий и ароматный. – Отменно!
Фициус вздохнул.
Ты разве не знаешь, что Якив притащил в Невербух настоящих колдунов из Древни? Ты что, так и не сходил на их представление?
Я отрицательно покачал головой, похрустывая крутоном.
– А я сходил. Никогда раньше ничего подобного не видел. И знаешь, не хочу больше…бр-р! Даже если мне заплатят за просмотр. Билет в их вертеп стоил кругленькую сумму. Но там… там можно было оставить не только деньги, но и душу!
Я насторожился. Чтобы Фициус Осмин, про которого толковали, что он на четверть вурдалак, заговорил о душе, что бы он под ней ни понимал, – это чем же нужно было его пронять?!
Фициус потёр кончик носа.
– Там много было разных номеров. Приведу небольшой эпизод – зрителям завязали глаза чёрными шарфами и повели куда-то. И вот я иду… а справа и слева бездонные пропасти! Я не видел, естественно, но там точно были обрывы. И вдруг ветер задует, завоет как голодный гуль. И пытается в пропасть столкнуть. А потом повязку снимают, а тебе кажется, что не сняли, тьма такая, будто ослеп. И голос в голове: «Где твои глаза?». Я руки к глазам – а их нет!
– Глаз?
– Рук! Глаз, головы, живота. Ничего нет!
Фициус засипел, заскрёб ногами пол, показывая, как ему было страшно.
– Случайно не знаешь, они ещё не уехали?
– Случайно не знаю. Последнее выступление было позавчера. Так что свой шанс подмочить подштанники ты, дружище, упустил!
Это упыринное (по слухам) отродье откинулось на спинку стула и, оскалив жёлтые зубы, конвульсивно задёргалось, с шумом втягивая воздух. Это он так смеётся, гадёныш.
Отсмеявшись, Фициус вновь посерьёзнел.
– И вот представь, Якив с этими колдунами целыми днями пропадал. Ни о чём другом толковать не хотел, всё об этом их Ёксаме Чудовёрте талдычил. Поверь, Арчи, нечисто там что-то. Тёмное дельце. Чарами злыми, дикими попахивает. Денег с этого Ёксамы за выступления Якив ведь не взял. Я точно знаю. Где это видано?! Одним словом, мозги у Якива стали спекаться – это Ёксама постарался. Я даже порекомендовал бедняге одну знакомую ведьму. Чтобы морок от него отвела. Она дело своё знает, да, видать, не очень помогла. Раз циркачи эти никаких денег Якиву так и не выплатили, даже за аренду цирка, который он им нашёл. Он и меня не стал слушать. Сам за всё заплатил, как будто так полагается. Нет, так дела не ведут!
Фициус возмущённо сорвал с шеи салфетку и бросил на стол.
– Слушай, Фици, а ты не мог бы дать адресок ведьмы? У меня есть виды на одну медамочку, но всё никак не складывается…
Фициус вновь с интересом взглянул на меня, коротко хохотнул.
– Тут не ведьма нужна, а фрусты да побольше. Как её зовут-то?
Я улыбнулся и покрутил головой, дескать, это я уж точно тебе не скажу.
Фициус усмехнулся и хлопнул по столу рукой.
– Хорошо, будь по-твоему! Хотя её услуги стоят недёшево…
Он взял карандаш и листок у подошедшего официанта. Нацарапал адрес, расплатился и ушёл, злобно цыкнув зубом в качестве прощания. А я остался. Мне как раз принесли на изящном серебряном блюде хоботки тропиканских кровососов, обжаренные на осиновых шпажках и томлёные в чесночно-сливочном соусе. М-м!
Спустя ещё три четверти часа я, сытый и довольный жизнью насколько это возможно в моих стеснённых обстоятельствах, поймал на улице Медных лбов извозчика и продиктовал ему адрес, записанный Осмином.
Да, в узком коридорчике между туалетом и курительной комнатой я столкнулся с толстяком Гобором и занял у него пятёрку.
Глава 5. Туманное послеобеденное время на Заливной стороне
Вот тут объясню – Заливной сторона называется, потому что располагается у Залива. Ну и заливает их часто.
Да, ведьма жила на Заливной стороне. Нет, я решил пока не ехать в цирк. Того, что я услышал от Фициуса, мне хватило, чтобы изменить планы.
Немного удивляло, что Осмин так легко выболтал про ведьму и даже адрес дал. Нет, сплетни – это его жизнь, без них он хиреет и сохнет. Он ими и сам питается и охотно делится со всеми, кто попадает в сферу его зловонного дыхания. Но другое дело – приватная жизнь богача Якива Нальчича, не последнего человека в Невербухе. Наверняка тот потребовал от Фициуса держать язык за зубами.
Пока я предавался раздумьям, сидя
