Тест для настоящего мужчины - Ольга Федоровна Берг
Она пыталась отрешиться от происходящего, накрыла руками уши, чтобы не слышать попискивание. Оно раздражало барабанные перепонки и походило на крик о помощи. Игнорировать не получалось, сердце сжималось от жалобного мяуканья. Где шляется эта чертова мамаша? Она взглянула на закрытую дверь. Их словно специально заперли в одном помещении, оставили один на один, и откуда малышу ждать помощи, как не от неё. Лиза поднялась и медленно подошла к неонатальной кроватке. На неё смотрели синие глаза. Маленький носик морщился, между светлыми бровками залегла морщинка. Малыш всем своим видом выражал непонимание и недовольство. Она действовала подталкиваемая желанием помочь младенцу, который с надеждой смотрел на неё. И Лиза взяла малыша на руки, осторожно, будто хрустальную вазу.
— Тихо, тихо, — приговаривала, поглаживая подушечкой пальца детскую пухлую щечки. Малыш расправил нахмуренные бровки и затих, щурясь от света, причмокивал беззубым ротиком. — Ты хочешь кушать, — она поправила сбившуюся шапочку на маленькой головке, несколько светлых волосиков показались из-под тонкого трикотажа. — Подожди, крошка, — Лиза засуетилась. Положила малыша в кроватку и тут же услышала недовольный писк. — Сейчас, сейчас я только руки помою, — метнулась к раковине. — Вот и все, — уже увереннее подхватила ребенка на руки, взяла с тумбочки бутылочку, приложила её к своей щеке, ощущая тепло. — Потерпи совсем немножко, — просила попискивающую кроху, и, присев на свою кровать, удобнее перехватила малыша, чтобы головка увереннее лежала на сгибе локтя. Поднесла соску к открывающемуся ротику. Первые несколько минут малыш кривился, а распробовав содержимое, с большим удовольствием причмокивал, посасывая молоко. Она с замиранием сердца смотрела на крошку. Слезы стекали по её щекам. Лиза стирала мокрые дорожки о плечо
— Колесова, ты рехнулась, — в палату ворвалась медсестра, с порога бросилась к ней, чтобы забрать малыша.
Лиза отвернулась, прикрывая младенца своим телом.
— Убрала руки, — грубый окрик заставил медсестру отступить.
Они обе оглянулись. В палату входила заведующая отделением, та, что сообщила о гибели её сына и не отходила от неё пока она не заговорила.
Медсестра оправдывалась, снимала с себя ответственность за исчезновение Ивановой.
— Я обежала все отделение, её нигде нет. Ума не приложу, что теперь делать, — заламывал руки сестричка.
— А ничего не делать, — заведующая пересекла расстояние до тумбочки соседки. Взяла листок, лежащий на поверхности. Взгляд побежал по неровным строчкам. — Она написала отказную. Ребенок ей не нужен, — доктор печально вздохнула, и, посмотрела на опешившую Лизу.
Малыш, причмокивая губками, умиротворенно посапывал у неё на руках. Заведующая отделением улыбнулась своим мыслям.
— Отказную? — ничего не понимая, моргала глазами Лиза. — Как она могла это ведь её ребенок…
— Дочка, — уточнила врач, — хорошая, здоровая девочка, небольшой недовес, но это поправимо, — акушерка подошла к пациентке и погладила малышку по головке, — за месяц она доберет недостающие граммы.
— Как за месяц? — Лиза приподняла локоть, интуитивно пытаясь защитить ребенка от чужих прикосновений.
— Через месяц крошка отправиться в Дом ребенка, — печально выдохнула заведующая и попросила медсестру забрать малышку. — Девочку отнесут в детское отделение, с ней все будет хорошо, — поглаживал по плечу Лизу нежелающую отдавать ребенка.
— А вы не можете оставить малышку со мной, — мольба в её голосе могла разрушить любые преграды.
— Нет, милая, — заведующая говорила мягко, но настойчиво. — Я бы сделала это с большим удовольствием, имей на это право.
Лиза печально вздохнула, провожая взглядом медсестру с малышкой на руках.
— Вы будете её искать? — указала взглядом на записку на руках акушерки.
— Не вижу, смыла, — доктор с брезгливостью взглянула на листок. — У меня было предчувствие, что с этой роженицей что-то не так. Она попала к нам по скорой, без документов, без обменной карты. Нам оставалось поверить её словам; будто бы она вышла в магазин и у неё отошли воды, начались схватки. Ждать, пока кто-то принесет её документы было некогда. Не оказать помощь я не имела права. Она родила быстро, без осложнений. Ребенок оказался здоровым, доношенным. Нерадивую мамашу отправили к тебе в палату совершенно случайно…
— Думаю что не случайно, — Лиза взяла листок из рук врача и та не препятствовала. Глаза лихорадочно побежали по тексту…
— Здесь есть имя и отчество, надо сообщить в полицию, — она беспокоилась о судьбе матери и малышки.
— Поверь моему опыту, такие никогда не находятся. И я не списываю это на послеродовой синдром, девчонка вела себя адекватно. Она целенаправленно пришла на сестринский пост, якобы позвонить другу, который принесет документы. С её слов телефон оказался заблокирован, она заверила, что напишет записку, но только кто-то должен отнести послание по адресу, который она укажет. А пока сердобольная сестричка пошла искать того кто сможет передать письмо, она настрочила отказную и сбежала, — констатировала неприятные факты заведующая. — Малышке будет лучше без неё, таких маленьких лучше усыновляют, так что думаю, у крошки будет семья, где её будут любить.
— Да будут, — оживилась Лиза и попросила у акушерки сотовый. — Хочу позвонить мужу. Нам с ними надо серьезно поговорить.
Заведующая не возражала. Она поняла, что предстоит обсудить супругам Колесовым, и, скрестив за спиной указательный и средний пальцы левой руки, протянула Лизе телефон.
— Через полтора месяца мы стали счастливыми родителями замечательной малышки, — она в извинении поджала губы, уточняя. — Я стала счастливой мамой. Антон согласился с моим предложением, но особой тяги к девочке не показывал. Я надеялась, что это пройдет, и он привяжется к дочке. Как можно не любить маленькую, беззащитную крошку с невероятно синими глазами, — лицо Лизы осветила яркая улыбка, и Артему показалось, будто в кухне стало намного светлее.
Примеряя ситуацию на себя, Лисовский был на стороне Антона, но не понимал, почему он не отстаивал свою позицию, если так не хотел воспитывать чужого ребенка. Зачем согласился, уступил? Хотел угодить любимой жене? Нет. Вероятнее всего Лиза смогла его убедить, нашла слова и доводы. Правильная девочка. Его девочка. Большим пальцем руки Лисовский погладил костяшки тонких пальцев. Её щечки вспыхнули. Взгляд метнулся на него, и тут же снова вернулся к столешнице. Она впервые за время исповеди попыталась освободить свои руки, но Артем не позволил ей этого сделать. Лиза должна чувствовать его поддержку. И она продолжила.
— О том, что я потеряла ребенка, не знал никто кроме Аллы, для всех у нас родилась девочка. С тех пор я не люблю быть в центре внимания, — бросила камень в сторону словоохотливой Марии Петровны. — Мои родители души не чаяли внучке. Семья Антона была сдержана в проявлении своей любви, так же как и он сам. А я верила, что однажды все наладится, — она шумно выдохнула. — Невероятно тоскливо и больно понимать, что ты
