Фальшивый брак. Расплата - Натаэль Зика
- Не страшно. Это было раньше, вы расстались, и теперь просто коллеги. Если вы не будете встречаться наедине, флиртовать, допускать вольности, устраивать совместные ужины и вдвоём проводить выходные, то он не сможет доказать, что ваша связь продолжается. Итак, ты решилась?
- Д-да.
- Чётко и внятно произнеси – что именно ты собираешься сделать и почему, а то твоё «д-да» звучит как-то малоубедительно. Я хочу быть уверен, что ты понимаешь, на что соглашаешься.
- Я собираюсь помочь Лизе поскорее встретиться с её любимым дедушкой. Ещё не знаю, как это сделать, но приложу все усилия и не отступлю, пока справедливость не восторжествует!
- Что ж, теперь убедительно, - мужчина повертел в руках сотовый, поводил по нему пальцем, и из динамика полились слова Карины.
- Вы, - ахнула та, - зачем вы записали?!
- Мне тоже нужны гарантии, что ты не передумаешь и не решишь соскочить. Теперь, - он поднял телефон и, покачав им перед носом опешившей девушки, - они у меня есть.
Ей ничего не оставалось, как молча это принять.
Вот и всё – она в ловушке.
Между тем Максим Витальевич снова поводил пальцем по дисплею телефона, и через несколько секунд сотовый Карины отозвался задорным рингтоном.
- Кто это? – она с недоумением посмотрела на экран.
- Я, - пояснил мужчина. – Сохрани номер. Обозначь, допустим, Маша, маникюр. Поняла?
- Д-да.
- Делай, что я сказал!
Непослушными пальцами она создала новый контакт.
Максим удовлетворённо кивнул и встал:
- Я выведу тебя через другой коридор прямо к фуршетному залу. Скажешь Левину, что у тебя закрутило живот, поэтому ты вернулась в туалет и всё это время сидела на унитазе. Если спросит про меня, скажешь, что я тебя достал, ты мне нагрубила, и я отлип. И ещё – надеюсь, ты понимаешь, что об этом разговоре никто не должен узнать?
Карина молча кивнула.
Пребывая в состоянии, близком к прострации, она позволила ему сначала вывести себя в коридор, а потом отвести какими-то переходами туда, где играла музыка и перемещались уже подвыпившие гости.
- Иди и помни – твоя жизнь теперь полностью в моих руках, - вполголоса напомнил ей благотворитель. – Найди Екатерину и прилипни к ней. В идеале, дождись, когда она соберётся домой, и лично её туда отвези. Завтра жди моего звонка.
И растворился среди толпы.
Максим Витальевич исчез, но Карина ещё несколько секунд стояла без движения, не веря, что вышла из той комнаты живой.
И пыталась вернуть себе душевное равновесие. Сначала получалось не очень, но мало-помалу паника улеглась, и в голове появились здравые мысли.
«Он думает, что припёр меня к стенке? Пусть! Тем временем я разузнаю, что там у него за план, и потом уже окончательно решу, что мне делать. Если всё так, как он говорил – то есть никакого риска для меня и заслуженная награда в конце – то сделаю всё, что он велит. Я и сама эту богатенькую выскочку терпеть ненавижу, и уж точно плакать по ней не стану. Но если этот хитровыделанный дядечка собирается загрести моими руками жар, а потом кинуть, я сдам его полиции. Ну и что, что записал наш разговор? Обнародовать его он не посмеет, ведь он там и сам много чего наговорил. А если вырежет только тот кусок, где я себя закапываю, то пусть сначала докажет, что я говорю это по доброй воле. Заявлю, что он похитил меня, угрожал смертью, нож к горлу подставил и велел вслух прочитать текст с бумажки!»
Успокоившись, она выпрямилась и шагнула в зал, выискивая взглядом Екатерину Георгиевну.
Минуло уже две недели, и пока полёт был нормальный.
Постепенно Карина уверилась, что совершенно правильно не стала пороть горячку. И хотя Максим Витальевич совсем не пропал, время от времени напоминая о себе звонками, в остальном он ей ничем не докучал. Да и разговор каждый раз выходил коротким: «Продолжай в том же духе. Я за тобой наблюдаю. До связи».
Карина, как и приказал благотворитель, ушла на больничный, в офисе не появлялась, с Олегом не встречалась. И почти всё время отсиживалась дома или таскалась к матери Лизаветы, изображая её компаньонку.
Но не всё было гладко!
Во-первых, Левин воспринял известие о недомогании любимой как-то уж больно равнодушно. Нет, пару вопросов о самочувствии Олег задал, но не как раньше – с тревогой и порывом тут же приехать и лично за ней ухаживать. А «на отвяжись», дежурно. Будто бы он спросил по долгу службы, а не потому что его на самом деле волновало её здоровье.
Но Карина нашла этому оправдание: «Да Олежка просто задолбался с работой! Ещё и поверенный глаз не спускает: только дай повод, и он тут же обвинит в неверности, а потом отберёт то, что старик ему завещал. Поэтому Олегу приходится делать вид, что между нами ничего нет. Ничего, когда Лизки не станет, всё вернётся на круги своя! Осталось немного потерпеть».
И, во-вторых, за две недели Екатерина ей надоела хуже горькой редьки.
Самовлюблённая, эгоистичная Рузанова-старшая коротала дни, собирая и разнося сплетни. И Карине приходилось часто её сопровождать, поддакивать, соглашаться и убеждать эту мамашу года, что та во всём права, её вкус безупречен, а те, кто считает иначе, просто ущербные завистники.
Через несколько дней такой жизни Карина готова была от неё на стенку лезть, но Максим Витальевич требовал продолжать общение.
Но была и хорошая новость: Павлик пропал с горизонта. То ли сам так решил, то ли ещё что, но главное – он больше не пытался её вернуть.
Карина мысленно выдохнула – она до ужаса боялась, как бы прошлый и нынешний любовники однажды не встретились. Раньше она так не переживала, ведь Павлик и Олежка вращались в разных, непересекающихся кругах.
Да вот поди ж ты – пересеклись!
Сложно предсказать, как бы на такие новости отреагировал Олег. Да, он безоговорочно ей верил, но пока у неё на пальце не будет обручального кольца, а в паспорте штампа о браке, расслабляться ни в коем случае нельзя!
Тем более что теперь они не оставались вдвоём и у неё пропала возможность добавлять ему в еду или напитки то самое лекарство. Кстати, вот и ещё одна причина охлаждения: по мере того, как препарат выводится из организма, Левин становится
