Дом поющих стен - Кристиан Роберт Винд
По его позвоночнику пробежал судорожный холодок. Очевидно, мальчик уже знал ответ. А если и не знал, то явно догадывался о том, что произошло на самом деле.
– Ох, мальчонка, – одноглазая старуха покачала головой с блестящими нитями проседи. – Мистер О никогда не владел этим зданием!
Она умолкла – должно быть для того, чтобы дать мальчику время на тягостные размышления.
– Этот проклятый красный свет – он сводил мистера О с ума, превращая в какого-то яростного зверя, – задумчиво проскрипела она себе под нос. – Я уже видела это однажды, но и подумать не могла о том, что подобное может повториться вновь.
Джек вспомнил старый сарай, заваленный древними портовыми ящиками и пыльными чучелами животных. Вспомнил высокий деревянный стол, на котором белело обнаженное тело загадочной незнакомки. Глотку мальчика сдавил тяжелый свинцовый ком.
– Его доставили под стражей, закованного в цепи как опасного дикого зверя. Разместили в одиночной камере и приковали к больничной койке. Спустя несколько часов я поняла, почему…
Матильда вздохнула, снова бегло поправила отрезок цветастой ткани, за которой пряталась пустая глазница, и продолжила свой ужасающий рассказ.
– Твой отец был фотографом, мальчонка, хотя ты, должно быть, этого даже не помнишь. Однажды мистер О явился к нему в ателье, где Оливер-младший предложил просмотреть свежие снимки очаровательного малыша, которого они с женой назвали Джеком. Однако фотокарточки еще не были готовы, и у твоего отца имелись лишь негативы, развешенные в комнате с красной лампой.
– О нет…
Джек зажмурился, обхватив деревянные поручни скамьи с такой силой, что его ногти мгновенно покрылись фиолетовыми пятнами.
– Полицейские так и не сумели восстановить картину событий того кошмарного вечера, – Матильда грустно блеснула своим черным глазом. – Двое мужчин – отец и сын, мирно коротали время за чашкой позднего чая, когда неожиданно что-то пошло не так. Впоследствии полицейские пришли к выводу, что мистер О схватил чашку с недопитым чаем и расколотил ее об стол, а затем вспорол ее осколком горло своему сыну – очевидно, находясь при этом в совершенно бессознательном состоянии.
Она умолкла. Но уже в следующую минуту, будто немного поразмыслив, твердо добавила:
– Мистер О вовсе не дурной человек, мальчонка! Просто однажды его сознание было жестоко сломлено, и он утратил тонкую связь с собственной душой. Он не чудовище и не монстр, даже если тебе кажется, что это действительно так. Я провела рядом с ним многие годы, и я знаю, о чем говорю!
– Он лишил вас глаза, – медленно прошептал онемевшими губами Джек. – И отнял жизнь у собственного сына. Возможно, именно он погубил экипаж военного корабля. Так как же вы можете после всего этого говорить о том, что дедушка Оливер не злой?
На худосочном морщинистом лице Матильды вспыхнуло странное раздражение, словно неосмотрительные слова мальчика глубоко ранили ее искалеченное сердце. Она сердито фыркнула, а затем скрестила костлявые руки под своей впалой грудью. Ее единственный черный глаз искрился возмущением.
– Никто не знает того, что произошло на борту «Лорда Стаффорда»! Однако мистер О уже многие годы отчаянно пытается воскресить своих погибших товарищей – так, как умеет. Вплоть до своего последнего вдоха он не осознавал тех бед, что учинил, поскольку искренне полагал, будто его сын все еще жив и попросту не желает поддерживать с ним связь. Этот человек никогда не был коварным убийцей, мальчонка, он был всего лишь тяжело болен!
– До последнего вдоха? – нахмурился Джек. – Что это означает?
– Всего лишь то, что мистер О умер, что же еще? – передернула худыми плечами Матильда. – Ровно так же, как и все мы. Что за глупые вопросы ты задаешь, мальчонка?
Она со вздохом подоткнула смявшийся лоскут цветастой ткани и поглядела в лицо оторопевшего мальчика:
– Люди появляются здесь лишь за тем, чтобы пережить худшие и лучшие моменты своей жизни и понять, кем они на самом деле являются. А затем просто исчезают – их души отправляются далее. Этот дом стал пристанищем для множества судеб, мальчонка: здесь оживали и гибли раненные солдаты, здесь находили последний приют люди, лишившиеся рассудка. Для многих из нас это место навечно отпечаталось в памяти, а потому мы возвращаемся в этот дом, чтобы в последний раз оглянуться назад и понять что-нибудь важное.
Джек таращился на старуху, съежившуюся на ярмарочной скамье, как на безумную.
Должно быть, долгие годы, проведенные в обществе сумасшедших, не пошли Матильде на пользу. Возможно, в какой-то момент она сама утратила разум, подхватив безумие от одного из больных, подобно осенней простуде.
– Да, тут определенно не следовало бы задерживаться, мальчонка, – как ни в чем не бывало продолжала она. – Однако в этих стенах прошла вся моя жизнь. И свою смерть я встретила тоже здесь, прямо на сестринском посту – однажды мое старое сердце не выдержало и остановилось.
Толстый сизый голубь, увлеченно клевавший кекс с изюмом, повернул голову набок и с интересом уставился на мальчика своим немигающим круглым глазом. Затем неуклюже снялся с места и деловито поковылял к скамье, переваливаясь с одной лапы на другую. Неспешно добрался до осенних ботинок Джека, пристально уставившись на поблескивавший в лучах заката развязанный шнурок. Изучающе ткнулся в него клювом, перемазанным сахарной глазурью, после чего с самым разочарованным видом полетел прочь, подняв в воздух облачко едкой пыли.
Старая Матильда провела птицу отрешенным взглядом, сухо кашлянула, стараясь подавить очередной тяжелый вздох, и уверенно прокряхтела:
– Я бы ни за что не оставила мистера О после стольких лет. Он так и не смог принять того, что совершил, а потому оказался запертым в ловушке. И уж точно я не сумела бы покинуть мою дорогую Энни. Я так сильно о ней горевала, что однажды ее призрачный образ ожил и вернулся обратно ко мне, вынырнув прямиком из-за этой двери.
«Выходит, Энни – всего лишь воспоминание Матильды? Просто оживший фантом?.. Так вот почему она не может покинуть Дом поющих стен – ее не существует за его пределами. На самом деле, ее здесь никогда и не было…», – с трудом сдерживая слезы, думал мальчик.
В этот момент ему стало совершенно безразлично – жив он или же и в самом деле давно мертв.
К тому же, Джек начинал подмечать некий странный, едва ли не сакральный смысл в чудовищных словах Матильды, словно с его уставших глаз понемногу сползала тяжелая плотная завеса.
Все эти невообразимые вещи, что происходили в Доме поющих стен, его отвратительные ужасы и неслыханные чудеса, не способные существовать под бренным небом подлинного
