Скандал, развод и Новый год - Ольга Гольдфайн
Вадим думает, что у меня не хватит духу развестись с ним и выселить из квартиры?
Да что он вообще о себе возомнил? Богом себя почувствовал? Хозяином положения?
— Всё равно я подам на развод, — заявляю твёрдо, потому что своего решения не изменю.
Муж кивает, соглашаясь:
— Подавай. Я не собираюсь никаких бумаг подписывать. Замучаешься по судам бегать. Двое детей. Не надейся, что нас быстро разведут.
Это просто какой-то сюр. Не верю, что слышу его противный, насмешливый голос. Злость во мне бурлит. Огненной лавой извергается из самого сердца и требует выхода.
Привожу главный аргумент:
— Но у тебя же любовница! Ты что, её бросишь?
— Почему брошу? Буду финансово помогать. И я тебе уже говорил, её отец — человек не бедный, тоже не оставит, — по деловому рассуждает муж.
— Он тебя уволит… — говорю едва слышно и сажусь напротив Вадима.
— Думаешь?
Вадик опирается руками о столешницу и наклоняется ко мне.
— Лика ему не позволит. Она слишком влюблена в меня, — шепчет, улыбаясь и сверкая глазами. Он всё-таки пьян…
— Столетов, ты подлец. Ты использовал девочку, влюбил в себя, обрюхатил, и всё ради карьеры? А я-то, дура, удивлялась, как тебя за год от простого менеджера до заместителя директора повысили. Оказывается, через постель…
Муж резко откидывается назад и сжимает кулаки. Его лицо краснеет, ноздри раздуваются в гневе. Кажется, я наступила на больную мозоль.
— Ерунды не говори! Свою должность я заслужил, — твёрдо заверяет и гордо вскидывает подбородок.
— Оральными ласками? — уже я интересуюсь насмешливо. Хочется и плакать, и смеяться. Теперь я знаю, как женщины скатываются в истерику.
Вадим стремительно встаёт и ударяет кулаком по столу.
— Заткнись! — орёт громко, а у меня сжимается всё внутри от страха, что услышат дети. — Думаешь, мне было приятно, когда я приносил домой гроши, а ты хвасталась своей зарплатой, содержала семью? Альфонсом себя чувствовал, чмом, жалким подкаблучником. Ты сама вынудила меня искать способ быстро добиться высокой зарплаты.
Муж прохаживается от стены к стене в нашей маленькой кухне.
— А теперь? Теперь ты кем себя ощущаешь? Казановой, тёмным властелином, благодетелем? Твоя зарплата стала выше моей, но какой ценой? Ты потерял семью… — горько слетает с языка.
— Ничего я не потерял. Если ты не станешь настаивать на разводе, то всё успокоится, — останавливаетяс супруг, убирает руки в карманы брюк и перекатывается с пятки на носок.
— Как ты вообще решился мне изменить? Знал ведь, что не прощу, — качаю головой и вытираю со щеки пробежавшую слезинку.
— Как, как… Лику отец взял на практику. Все же понимают, что она единственная наследница, ей всё достанется. Вот Баринов и решил вводить в курс дела дочку. А она с первого дня начала поглядывать на меня, улыбаться задумчиво, глазки строить. Предложила поужинать вместе. Я сразу сказал, что женат и не изменяю.
Баринов растил её один, позволял многое. Вот она и привыкла, что все её желания исполняются. Взялась за меня всерьёз. Лера, ты даже не представляешь, на что способны эти безбашенные малолетки!
Короче, закрутилось. Она папе напевала, какой я специалист хороший, как её всему учу. А учила как раз она меня. В постели. Многому.
— Не надо, Вадим, избавь меня от подробностей, — брезгливо морщу нос и отворачиваюсь.
Мне так больно, что я даже дышу через раз. В груди настоящее пекло, в горле стоит ком и душат слёзы.
Солёный дождь щедро поливает пепел моих надежд. Вадим виновато смотрит на меня и опускает голову.
— Ты не думай, с Ликой я расстанусь. Она не сможет примириться с тем, что выбрал не её. Баринов не посмеет меня тронуть. Наоборот, постарается задобрить, чтобы я не мотал нервы его дочери. Это хороший момент, чтобы попросить назначить меня директором комбината и отослать из Москвы.
Я слушаю Столетова и диву даюсь. Вот так живёшь с человеком, любишь его, детей рожаешь, и даже не замечаешь, как он начинает гнить изнутри.
А может, эта гниль всегда в нём была, только я так глубоко не копала?
Погрязла в бытовухе. Никаких разговоров по душам, сплошное решение проблем и забота о детях, о завтрашнем дне. Всё о материальном…
— Какой же ты гад… Эгоист… Подонок… Нет, Столетов, или ты сегодня уйдёшь, или мы с детьми переедем. Жить с тобой в одной квартире я не хочу…
Вижу, что мужу хочется наговорить мне гадостей, но он сдерживается и уходит в спальню. Я ложусь спать на кухне, пока не пришёл Максим и не отправил меня на свою кровать.
Достаю подушку из диванчика, плед, выключаю свет, сворачиваюсь калачиком и закрываю глаза.
Как жить после того, что случилось?
Самый близкий человек оказался сволочью. Я заперта в клетку обстоятельств. Уйти с детьми мне некуда, а он уходить не желает.
Голова просто пухнет от тяжёлых мыслей. Ситуация кажется безвыходной. Искать поддержки мне не у кого. Надежды на Баринова тоже никакой нет. Он дал понять, что не станет вмешиваться.
Работа…
У меня есть работа. Стабильный доход, которого нам с детьми должно хватить и на аренду жилья, и на еду, и на проезд.
Хочется верить, что кружки им будет оплачивать отец. Всё-таки детей он любит, потому и цепляется за них…
Успокоенная этой мыслью, я засыпаю.
Чего не ожидаю, так это того, что следующий день станет едва ли не сложнее предыдущего…
Ещё один удар судьбы.
Ещё одна рухнувшая опора.
А сил у меня почти не осталось…
* * *
Вадим и Анжелика.
Девочка, которой всё разрешалось.
Она не знает слова "нет".
Папа слишком многое ей позволял.
"Чужой мужчина?
Ерунда.
Будет моим!"
Отец был против этой связи. Но никто его не спрашивал. Дочь взяла "чужое", но папа сам привёл её в фирму на практику и узнал о близких отношениях Вадима и Лики поздно. Беременность дочери связала ему руки...
Анжелика и Егор Борисович Баринов
Глава 5
На работу сегодня опоздываю. Бессонная ночь на неудобном маленьком твёрдом диванчике. Кружащиеся в голове стаей ворон тёмные тяжёлые горькие мысли. Экстренный подъём — забыла завести на телефоне будильник, разбудили дети, которым нужно было быстро позавтракать перед школой. Хмурый Вадим, страдающий похмельем и плохим настроением.
Всё это заставляет лихорадочно суетиться на кухне с приготовлением еды и дольше обычного приводить себя в порядок.
Машины у дома нет, её нужно забрать сегодня от ресторана. Вызываю такси и мы долго пробираемся по пробкам.
Замечаю, что коллеги странно на меня поглядывают. Охранник на входе провожает хмурым, осуждающим взглядом. Девчонки-дизайнеры
