Лед тронулся, тренер! Но что делать со стояком? 18+ - Игорь Некрасов
— Конечно, — ответил я и слегка обернулся. Света уже одевалась. — Приходи, буду рад… помочь…
Я дождался, пока она полностью спрячет свое тело в одежду, и обернулся, поймал её взгляд, затем она улыбнулась и сказала:
— И ты не забывай обращаться, если что будет нужно.
Сказав это, она подмигнула, а в моей голове сразу пронеслась одна единственная мысль: «Боюсь, Света, моё обращение будет звучать как „можно облизать твои сиськи или ягодицы“, и не факт, что тебе такая просьба понравится, хотя… кто знает».
— Конечно, учту. — я кивнул, и она еще раз одарив меня своей мягкой приятной улыбкой вышла из кабинета.
Дверь захлопнулась, и я рухнул на стул, вжавшись в спинку. Ладони, пропахшие фруктовым маслом и ее телом, содрогаясь, поехали вверх по лицу. Воздух в кабинете загустел, став сладким и тяжелым, как сироп. В горле застрял ком, а в штанах — тупая, ноющая пустота, напоминание о несостоявшейся разрядке.
Выдержал, сволочь. Не сломался. Не сунул лицо между этих двух благоухающих холмов, не разорвал зубами эту дурацкую шелковую преграду…
Но триумфа не было. Была только вымотанность, будто я протащил на себе весь этот проклятый день. И щемящее, пошлое сожаление, что я все-таки не сунул. Ее стон, тихий и хриплый, все еще стоял в ушах. А в ноздрях щекотал сладкий и нежный аромат ее кожи, смешанный с терпким запахом возбуждения.
Я сидел, уставившись в одну точку на полу, и чувствовал, как по мне ползут ее взгляды — тот самый, полный понимания и какого-то своего, тайного удовлетворения.
Она получила то, что хотела. А я? Я получил еще один виток внутренней пытки.
И тут, как по какому-то дьявольскому наитию, в голове сама собой выстроилась обжигающая мысль:
Это было тяжело… — заключил я, а затем, оттарабанив пальцами по коленке, задумался: — Интересно, а Татьяна сейчас свободна?
Глава 14
Клеймо собственности
И что же мне делать? — задумался я, продолжая сидеть на стуле, уперевшись локтями в колени, а голову положив на ладони. — Идти к Татьяне? Нет уж, увольте, хватит на сегодня. Хотя… нет, увольнять не надо. Работа мне нужна. Но и тупо сидеть тут я не могу. Мне нужно двигаться. Что-то сделать, чтобы выветрить из головы эти мысли о Свете.
Млять, а её слова все-таки были приятными: «Профессионал. Чуткий». Хах, интересно, а может ли эта секретарша-писательница на самом деле втайне мечтать, чтобы я стал героем ее порноромана? А может, она остановилась на том месте, потому что ей нужно вдохновение? И для вдохновения она хочет использовать меня?
Что ж, я не против, конечно, но… млять, снова в голову лезут пошлые мысли!
Нет, пора проветриться, пройтись. Пускай меня и снова тянет к Татьяне, как к отличному варианту сбросить это напряжение в паху, но на сегодня мой лимит на унижения и пиздолизание уже исчерпан.
Хотя… кому я звизжу?
В этом месте лимиты действуют не по моим правилам, и есть ощущение, что это не я решаю, исчерпаны они или нет. Но сейчас… сейчас я должен придумать что-то другое, а не идти к ней.
Через минуту размышлений я вышел из кабинета, и коридоры «Ледовой Короны» поглотили меня.
Опустевшие, залитые неестественно ярким светом люминесцентных ламп, они казались декорациями к постапокалиптическому триллеру. «Одиннадцать месяцев спустя. Последний массажист на Земле блуждает по руинам цивилизации, одержимый призраками нетраханных клиенток». Мои шаги гулко отдавались в тишине. Да и сам я, казалось, был призраком, блуждающим тут по коридорам.
И, как положено призраку, меня потянуло в места, где обитала память. Первой на моем пути оказалась дверь в архив. Я открыл её, и она скрипнула, словно старая дверь в склеп. Внутри пахло пылью, старым деревом и застоявшейся славой. Полки ломились от кубков, статуэток и медалей. Лица юных фигуристок с выцветших фотографий смотрели на меня пустыми, восковыми глазами.
Смотрите, коллеги, — мысленно обратился я к ним. — Перед вами новый экспонат. «Homo Erectus Massagus». В простонародье — «стоячий массажист» или… «массажист со стояком». Особь мужского пола, находящаяся в состоянии постоянной готовности к размножению, усугубленном рабочими условиями.
Сколько тут было вообще массажистов до дяди Вити? Сколько таких же лохматых юнцов приходило сюда с мыслью подзаработать или же пощупать попки фигуристок и теряло здесь же остатки рассудка и спермы? И где все они теперь? Сидят в каких-нибудь подвалах и пишут мемуары «Мои годы в сумасшедшем доме на льду»?
Я усмехнулся этой глупой фантазии и пошел дальше.
Следующей была костюмерная, и моё дыхание снова застряло в горле от открывшегося вида — десятки блестящих, струящихся платьев висели на вешалках, как сброшенные кожи, как отголоски несостоявшихся балетов и невыполненных обещаний. Я провел рукой по самому красивому и яркому, украшенному пайетками. Ткань казалась холодная и острая, как ледяная крошка.
Вот оно, их второе тело. Облегающее, открытое, кричащее о сексуальности, которую здесь одновременно культивируют и подавляют. В каком из этих нарядов бывали Софья, Алиса или Ирина? И когда я смогу воочию увидеть их в этих костюмах?
Возбуждение, приглушенное усилием воли и остатками стыда, снова шевельнулось где-то глубоко, тупым, навязчивым уколом в паху.
Эй, дружок, успокойся ты уже, — мысленно одернул я себя. — Ты сейчас в храме спортивных достижений, а не в подсобке порностудии. Хотя… грань, честно говоря, кажется очень и очень тонкой.
Не выдержав этого мертвого великолепия, я ринулся дальше и попал в подвал. Царство техников, котлов и прачечной. Гулкое, пахнущее машинным маслом, хлоркой и мужским потом. Я стоял среди этих труб, чувствуя себя винтиком в огромном, бездушном механизме. Таким же винтиком, гайкой на побегушках, разница лишь в температуре и запахе. Внизу пахло реальностью. Наверху — больными фантазиями, завернутыми в дорогой парфюм и ароматизированные масла.
Адреналин от этой бесцельной прогулки, смешанный с остатками похоти, наконец перешел в чистую, несфокусированную ярость. И мне нужно было во что-то ее вложить. Выплеснуть.
Идеальный план, Орлов, — пронеслось в голове. — Побегал по коридорам, как придурок, теперь иди покачай мышцы. Может, хоть мозги на место встанут.
Я направился в тренажерный зал, включил свет. Пусто. Только я.
Начал с простых отжиманий, после перешел к подтягиваниям. Мускулы налились тяжестью, дыхание стало глубже. Спустя десять минут я взял гантели и сделал несколько подходов. Знакомая, предсказуемая работа. Никаких двусмысленностей. Поднял вес — хорошо. Не поднял — плохо. Всё просто.
Пот тек ручьями, но это была чистая,
