Князь: Попал по самые помидоры 18+ - Гарри Фокс
Лира сделала шаг вперед. Ее розовый хвост вздыбился. Она указала на меня дрожащим когтем.
— КОМУ… — ее голос, низкий и вибрирующий от ярости, заставил содрогнуться даже пожилого управляющего, — … ТЫ ТУТ ПИЗДИШЬ⁈
Картина была шедевром абсурда. Лира, дрожащая от ярости, с когтями наготове. Ирис — ледяная статуя презрения. Элиана — с язвительной усмешкой. А я… князь в мокрых штанах под халатом, с чашкой чая в руке, пытающийся сохранить маску делового спокойствия.
Я медленно, с подчеркнутой невинностью, сделал глоток чая. Слишком горячий — чуть не обжег язык.
— Я? — удивленно поднял бровь, изображая глубочайшее недоумение. — Милая Лира, мы тут заняты очень важными делами. Обсуждение реконструкции. Дизайн. Ароматизация. — Я кивнул на мольберт и пожилого управляющего, который нервно теребил свои бумаги. — Хочешь помочь? Выказать свои идеи? Может, предложишь, какие эфирные масла лучше использовать для твоих портретов? Лилия? Или… что-то более экзотическое? — Я сладко улыбнулся.
Казалось, Лира сейчас лопнет. Ее розовые уши прижались к голове так плотно, что почти исчезли. Аметистовые глаза сузились до опасных щелочек. Она сделала шаг вперед, ее голос, когда она заговорила, был низким, вибрирующим, как натянутая струна перед разрывом:
— Слушай сюда, «князюшка»… — она протянула слово с убийственной язвительностью. — Ты что, думаешь, я дура? Думаешь, я не учую⁈ — Она резко втянула носом воздух, ее ноздри дрогнули. — Здесь воняет спермой! Шлюхами дешевого пошива! И перегаром этого… этого ходячего пивного чана! — Она яростно ткнула пальцем в сторону Годфрика. — У МЕНЯ НЮХ, АРТУР! НЮХ ЧУЕТ ТВОЕ СПЕРМОИЗВЕРЖЕНИЕ ЗА КИЛОМЕТР! СКВОЗЬ ЛЮБЫЕ ЛЖИВЫЕ ПОРТРЕТЫ И ДУРАЦКИЙ ЧАЙ!
Тишина повисла густая, как смола. Даже пар замер. Пожилой управляющий побледнел. Годфрик замер, как статуя, только его щеки заметно затряслись. Ирис холодно усмехнулась. Элиана фыркнула — ее бирюзовые глаза светились злорадством. «Попался, монстр», — казалось, говорил ее взгляд.
Я медленно, с достоинством, встал с плетеного кресла. Поставил чашку с чаем на стол рядом. Звон фарфора прозвучал невероятно громко в тишине. Я посмотрел на своих «дам» — на бушующую Лиру, ледяную Ирис, злорадствующую Элиану. Потом перевел взгляд на Годфрика. Он смотрел на меня. В его глазах читалась одна-единственная мысль: «ПИЗДЕЦ».
Мы кивнули друг другу. Почти синхронно. Мгновение понимания.
— ПЛАН Б! — рявкнул Годфрик не своим голосом. — ВЫРЫВАЕМСЯ!
И мы дали деру. Не к выходу — там стояли фурии. А вглубь купальни, к черному ходу, который Годфрик, видимо, предусмотрительно разведал заранее. Я рванул, скинув халат, который только мешал. Годфрик, тяжело дыша, понесся следом, снося на беду стол с чайником.
— А НУ СТОЙ, РАЗВРАТНИК! — заорала Лира, ее визгливый крик эхом отозвался под сводами. Она щелкнула пальцами. — ДОГНАТЬ! И ПРИНЕСТИ ДВОИХ! ЖИВЫМИ! НО… ПОБИТЫМИ! — уточнила она, и в ее голосе прозвучало леденящее кровь обещание.
Из-за ее спины, как из преисподней, вынырнули четыре кошковоина в легкой броне. Их глаза горели холодной решимостью. Они метнулись за нами, бесшумные и смертоносные, как тени.
Мы вылетели через черный ход в прохладный горный воздух. Позади слышался топот погони и дикий вопль Лиры: «Я ТЕБЯ РАЗОРВУ НА ЛЕНТОЧКИ ДЛЯ ВЯЗАНИЯ, АРТУР!!!»
Годфрик, запыхавшись, оглянулся на мелькающие в дверном проеме фигуры преследователей.
— Храни Роксана! — простонал он. — Бежим, милорд! К коням! Или в скалы! Или куда угодно! Лишь бы от этих когтей подальше!
Мы ринулись в темноту, к месту, где были оставлены наши лошади, молясь, чтобы «План Б» включал в себя не только бегство, но и какое-нибудь спасение.
Внутри купальни:
Лира, тяжело дыша, повернулась к оставшимся. Ее взгляд упал на пожилого управляющего, который пытался незаметно слиться со стеной, держа в дрожащих руках свою папку с бумагами. Он был бледен как полотно.
Лира медленно подошла к нему. Ее когти тихо цокнули по мокрому полу. Она встала перед ним, заглядывая в глаза. Аметистовый взгляд был холодным и неумолимым.
Управляющий затрясся. Он поднял руки в защитном жесте, его голос сорвался на визгливый писк:
— Я все расскажу! Все-все скажу! Не бейте! Они… они тут были! Много девушек! Голых! И князь… он… он… — он заикался, тыча пальцем в сторону теперь уже пустой купели и моего брошенного халата, — … он был с ними! И этот толстый! Они… они тут… духовно обогащались! Я видел! Но они мне пригрозили! Сказали молчать! Не бейте, умоляю!
Лира не сказала ни слова. Она лишь медленно, с наслаждением, провела когтем по его щеке, оставляя тонкую красную царапину. Потом развернулась и пошла к выходу, ее хвост бил воздух, как плеть. Ирис и Элиана бросили на перепуганного старика уничтожающие взгляды и последовали за ней.
Управляющий остался стоять, дрожа, с папкой, прижатой к груди, как щит. На его лице застыло выражение полного, абсолютного «Бедный… князь». Он понял: «духовное обогащение» князя только что обернулось для него очень реальной проблемой.
Глубокий вдох. Сладкий, пьянящий аромат свободы и хвои. Мы с Годфриком, как два потрепанных, но довольных бандита, стояли на горном уступе, глядя вниз на долину, где маячили огоньки «Каменного Сердца». Кошковоины? А, те самые, что ринулись в погоню? Моя драконья ярость, вспыхнувшая коротким, ослепительным шаром пламени перед их мордами, заставила их отпрянуть как ошпаренных. Они зашипели, почесали когтями землю, но не посмели приблизиться. Дракон, даже отдыхающий, — это не игрушка. Особенно когда его прерывают в момент… духовного обогощения.
— Мы будем жить здесь, милорд! — Годфрик, все еще тяжело дыша, раскинул руки, будто обнимая горы. Его лицо сияло мечтательной решимостью. — В горах! Они нас не достанут! Соберем лучших воинов! Построим новый город! Свободный! С банями! И с… эээ… духовно-обогатительными учреждениями для трудящихся!
Я посмотрел на него, как на благородного, но слегка тронутого умом идиота. Горный ветер трепал мои мокрые от пота волосы.
— Дурак что ли? — фыркнул я. — Эти земли — мои. Все до последнего камня. Они пофырчат немного, повоют… — я махнул рукой в сторону поместья, — … да успокоятся. Наверное… — В голосе прозвучала тень сомнения, но я быстро прогнал ее. — Ладно, Годфрик, хватит мечтать. Надо возвращаться. Нечего тянуть кота за… — я запнулся, вспомнив, кто нас только что гнал, — … ох, ладно. Пошли. Тихо.
* * *
Наступила ночь. Поместье «Гнездо Дракона» спало, погруженное в тревожную тишину. Калитка предательски скрипнула, словно крича «предатели вернулись!». Дверь в холл открылась с глухим стуком, гулко отозвавшимся в пустоте. Годфрик, крадучись, как заправский шпион
