Князь: Попал по самые помидоры 18+ - Гарри Фокс

Я двинулся к своим покоям. Шел на цыпочках, прислушиваясь к каждому шороху. Ни души. Никаких ядовитых камеристок, никаких розовоухих фурий, никаких бирюзовых взглядов, полных мстительного торжества. Пусто. Тишина. Спали, мои хорошие. Устали от гнева. Завтра подуются, покидаются тарелками… и все будет хорошо. Начнем готовиться к свадьбе. С новыми силами. И с… слегка пошатнувшейся репутацией.

Я вошел в свою опочивальню. Тяжелая дверь бесшумно закрылась за мной. Темнота. Знакомый запах дорогих духов, кожи и… усталости. Я сбросил мокрый, пропахший потом и горным ветром камзол прямо на пол. Плюхнулся на огромную кровать с громким вздохом облегчения. Усталость накрыла меня тяжелой, теплой волной. Мышцы ныли приятно, глаза слипались. Я протянул руку, нащупывая одеяло…

И замер.

В углу комнаты, там, где глубокие тени сливались с гобеленом, горели два узких, вертикальных зрачка. Желто-зеленых. Как у хищника. Злобных. Неподвижных. Смотрящих прямо на меня.

Сердце екнуло, но мозг, затуманенный усталостью и остатками горного кайфа, лениво отмахнулся: Глюк. Сон. Нервы. Кошка дворовая забрела…

Я не придал значения. Ошибка. Роковая ошибка.

— Дорогой… — голосок прозвучал в темноте. Тихий. Мурлыкающий. Сладкий, как сироп, и острый, как бритва. — Нам нужно серьезно поговорить…

Я не успел даже вскочить. Тень отделилась от стены и легким, бесшумным прыжком очутилась на кровати. Я почувствовал, как тонкие, но сильные ножки обвивают мою талию, как пушистый хвост обвивается вокруг моей ноги, прижимая ее к матрасу. Холодная, гладкая кожа прижалась к моему боку. Запах… ее запах. Дикой розы и чего-то опасного.

— … устал, мой сладкий? — ее шепот обжег ухо. Губы, мягкие и прохладные, коснулись мочки. — Всех шлюх наверное отымел? Да? Утомительно же…

Ледяной ужас пронзил меня. Не глюк. Не сон. Это была она. Настоящая. Здесь. В моей постели. В кромешной тьме. И ее когти… я почувствовал их острия, едва касающиеся кожи у моего виска.

— Это сон… — прошептал я в отчаянии, крепко зажмурив глаза, как ребенок, надеясь, что чудовище исчезнет. — Это дурной сон…

Холодный, мурлыкающий смешок прозвучал прямо над моим лицом.

— Ну же… — ее голос стал жестче, металлическим. — Открой глазки, Артур. Я хочу посмотреть… — пауза, наполненная леденящей ненавистью, — … В ТВОИ БЕССТЫЖИЕ ГЛАЗА!

Ее рука, быстрая как змеиный удар, впилась мне в волосы и резко дернула голову назад, заставляя открыть глаза. В темноте, всего в сантиметре от моего лица, горели ее аметистовые зрачки — узкие, безумные, полные обещания такой «серьезной беседы», от которой кровь стыла в жилах. И где-то рядом, в дверном проеме, я уловил едва слышный шорох и знакомый, ледяной аромат Ирис. И… горьковатый запах штормгардского можжевельника. Элиана. Они были тут все.

Пиздец. Он наступил. Не за горами. Прямо здесь. В моей постели. И начинался он с мурлыканья разъярённой кошки, готовой выцарапать мне душу через глазницы.

Темнота комнаты сгущалась, пропитанная ее запахом — дикой розы и опасности. Моя невинная улыбка повисла в воздухе, как жалкая попытка шута перед палачом.

— Ой, — пробормотал я.

— Ой⁈ — усмехнулась Лира, ее голос был лезвием, обернутым в бархат. Ее хвост, пушистый и тяжелый, начал медленно, методично вилять из стороны в сторону, каждый раз с глухим шлепком ударяясь о шелковое покрывало. — Ой, говоришь? От тебя так воняет дешевыми духами и чужими соками, князюшка! — Она наклонилась, ее холодный носик ткнулся мне в шею, затем пополз вниз по груди. Шершавый, горячий кошачий язычок скользнул по моей ключице, оставляя влажный, жгучий след. — Может, скажешь что-нибудь? — прошептала она прямо в кожу, и в ее голосе звенели слезы гнева. — Что-нибудь… умное? Оправдательное?

— Прости? — выдавил я, пытаясь отстраниться, но ее ноги, обвившие мои, были как стальные капканы.

Шлеп!

Горячая пощечина обожгла щеку. Не просто больно — унизительно. Я аж прикусил язык. В темноте я увидел, как ее аметистовые глаза, совсем близко, наполнились влажным блеском. Она резко вытерла их тыльной стороной ладони, смахивая предательские слезы, а затем… наклонилась и тем же шершавым языком прошлась по только что отшлепанной щеке. Облизала. Как рану. Как метку.

— Вот скажи мне, — ее голос дрожал, но не от слабости, а от сдерживаемого урагана, — какого черта ты поперся с этим ходячим пивным бочонком⁈ А⁈ — Ее пальцы впились мне в плечи. — Тебе нас МАЛО⁈ Я же… я же разрешила тебе иметь эту… Элиану! — Она кивнула в сторону двери, где стояла ошеломленная бирюзовая воительница.

— Так! Я не поняла⁈ — возмущенно вскинулась Элиана, ее голос прозвучал резко в тишине. — «Иметь»? Я не вещь!

— ШШшшшш! — Лира обернулась и зашипела, как разъяренная гадюка. Звук заставил Элиану отпрянуть. — Ты сейчас лишняя! — Лира вернулась ко мне, ее дыхание горячее и прерывистое. — Ты такой… ненасытный? Нас трое! А ты должен быть… только моим! — Последнее слово было выдохнуто с такой жгучей, хищной ревностью, что по спине пробежали мурашки.

Я не мог отвести взгляда. Ее лицо в полумраке, искаженное гневом и обидой, ее раздувающиеся ноздри, влажные губы… Она была невероятно, опасно сексуальной в этом бешенстве. И мое тело, предательское тело, отреагировало мгновенно. Мой «ствол», и без того на взводе после горных приключений, набух и встал колом, упершись прямо в ее киску, скрытую под тонкой тканью ночной сорочки. Твердый, горячий, неумолимый.

— А это что такое? — Лира притворно удивилась, ее рука скользнула вниз по моему животу, мимо пупка, и сжала мой «ствол» у самого основания. Холодно. Властно. — Мне, конечно, приятно, что ты меня хочешь… даже после всех этих… — Она резко опустилась вниз, к моему бедру. Ее нос ткнулся в головку, она громко, демонстративно втянула воздух. И тут же отпрянула, с отвращением скривив рот. — Фу! Сколько же шлюх ты отымел сегодня⁈ Ирис! — позвала она резко.

Холодный стук каблуков по каменному полу. Ирис, как призрак, возникла у кровати. Лунный свет из окна упал на ее руку. В ней блеснули огромные, острые, парикмахерские ножницы. Холодный металл отразил луч.

— Ты попал, князь, — ее голос был гладким, как лед на озере. Синие глаза безжалостно сверлили меня. — По самые помидоры. И не только.

Она щелкнула ножницами в воздухе, совсем рядом с моим бедром. Звук чик-чик прозвучал громче выстрела.

— Так! Это уже чересчур! — я попытался вскочить, но Лира всем весом придавила мои ноги, а ее рука на «стволе» сжалась больно.

— Рыпнешься! — зашипела Лира, ее аметистовые глаза вспыхнули прямо перед моим лицом. — И будет «чик-чик»! Надолго и скучно! Сперва… — она снова