Его строптивый Огонек - Екатерина Юрьевна Васина

Маленький Тимка внутри меня показывает фигу и заявляет, что хочет погреть уши.

Детям же надо уступать иногда, верно?

— Так и сказал? — переспрашивает мама. — Знаешь, видимо, и правда новая глаза. Он не любит шумный отдых, ты в курсе? Потому я и удивилась, когда узнала, что младшенький отправился кутить в Вегас. А теперь выясняется, что он ухитрился еще и вот так поженится. Это Тимка, который продумывает все наперед. — слышно как она вздыхает. — Знаешь, сначала я думала, что у вас фиктивный брак. Ну мало ли. А теперь вижу, что ошиблась.

Я медленно выдыхаю. Узнай мать, что брак реально фиктивный, она мне уши надерет.

— Почему вы думали, что брак фиктивный? — ну нафига вот ты спрашиваешь, Огонек?

— Было такое чувство, что оба играете. Но сейчас, когда увидела как ты разговариваешь с Миланой…

— А как еще разговаривать с ребенком, который во сне видит родителей и от этого тихо плачет?

Несколько секунд молчание и мамин голос:

— Притвориться, что не слышишь.

— Это слишком просто. И, кстати, я в детстве тоже так тихо ревела в подушку, но ко мне никто не приходил. А, нет, няни заглядывали и спрашивали не болит ли чего.

Я на миг прикрываю глаза и глубоко выдыхаю. Мои родители работали всегда, сколько себя помню. Но каждый вечер они заглядывали в наши спальни. Пусть буквально на пять минут, но правда каждый вечер. И я точно знаю, что когда кто-то из нас ночью плакал по разным причинам, то мама или папа обязательно приходили.

Кажется, я начинаю понимать почему не понимаю Еву.

Тем временем, бутылка вина медленно, но верно пустеет. А мои уши примерно с такой же скоростью вянут. Ну вот зачем мама рассказывает как я в детстве размазал шоколад по зеркалу, а родители подумали, что это другое. Или какого трижды черты она сообщает как здорово я готовлю.

Конечно, не обходят стороной и моих бывших. Правда, мама отзывается о них весьма…сдержанно.

— Тим говорил мне, что его бывшая невеста Инга никак не хочет оставить его в покое.

Я беззвучно бью себя ладонью по лбу. Да блин, серьезно?!

А мама хмыкает. Так, мне точно пора обратно в спальню.

Но вместо этого продолжаю слушать.

— Ну с Ингой у Тимы все было серьезно. — сообщает мама крайне дипломатичным тоном. — Три года вместе, готовились к свадьбе.

— Ваш голос, Анна, намекает, что Инга вам не сильно по душе.

— Мне в принципе много кто не нравится, Ева. Но в личную жизнь детей я не лезла и не лезу. Они сами должны сделать свои ошибки, сами их исправлять. Я никогда не предложу им выгодный брак, а знаешь почему?

— М-м-м? Наверное потому, что вы их любите и уважаете?

— И это тоже. Но еще я вижу в них самостоятельных людей, которым нужен свой опыт. Когда мы познакомились с Сергеем он уже делал успехи в бизнесе, да и семья у него была куда как обеспеченнее. Его родители считали, что я ему не пара. Мои предупреждали, что он поиграется с глупой студенткой и бросит. Ничего, не бросил, мы вместе создавали сеть клиник, ругались, мирились. Но самое главное — умели слушать и слышать. Ну и говорить словами через рот. — хмыкает мама. — А то знаешь когда женщина сама придумала, сама обиделась, ничего не сказала, но ждет когда ее мысли прочитают.

Так, все, Тимофей, сваливай отсюда, пожалуйста. Не надо тебе это слушать, не надо!

Но вместо этого стою и слушаю, прикрывая глаза ладонью.

— Но Инга вам не нравилась?

— Главное, что она нравилась Тиме. Я же чувствовала в ней что-то неправильное. Знаешь эффект “зловещая долина”?

— Инга не робот.

— Но и человеком ее сложно назвать. — какая у меня все же умная мама. — Год назад Тиме пришлось пережить очень серьезное…потрясение.

Нет, мама, не надо! Не говори Еве об этом!

Не хочу видеть в глазах Огонька жалость! ненавижу это чувство, когда оно направлено в мою сторону.

Но, конечно, мои мысленные просьбы остаются без ответа. Я точно прирастаю к полу, слушая маму. И сам невольно соскальзываю в тот день, когда жизнь разделилась на “до” и “после”. Никакого пафоса, именно так можно описать то, что тогда произошло.

Год назад

Эту операцию я провожу в роддоме, куда меня срочно вытаскивают буквально перед отпуском. Сложный случай у новорожденного. А я уже такое оперировал пару раз.

Роддом мы построили десять лет назад. Семь этажей самого современного оборудования, палаты, больше похожие на уютные комнаты. Все, чтобы роженицы чувствовали себя комфортно и не боялись.

Операционная на втором этаже, где отделение неонатологии. Я заканчиваю операцию, позволяю себе потихоньку включать эмоции, которые во время работы были лишними.

Теперь переодеться, еще раз проверить состояние пациента и слегка выдохнуть.

В коридоре ко мне буквально бросается молодая женщина, которая родила моего пациента буквально несколько часов назад. Бледная, глаза на пол-лица, в которых плещется дикий страх. Но не забрасывает его вопросами, а просто смотрит и ждет.

— Дана, — вспоминаю ее имя, — операция прошла успешно. Ваша зада…

Звук у пожарной сигнализации резкий, режущий. Первая мысль — ложная тревога. Такое случалось пару раз. Но затем появляется запах: сухой, жаркий, как от горелой изоляции.

Потом узнают, что пожар начался из-за короткого замыкания. В зоне, где стояли инкубаторы для недоношенных. Но это все потом, а сейчас счет шел на минуты.

Хорошо еще, что все сотрудники роддома знают, что делать. Я убеждаюсь в этом когда вижу как быстро они эвакуируют всех с этажа. Сам помогаю вытаскивать, успокоить, помочь что-то зафиксировать.

— Держись