Князь: Попал по самые помидоры 18+ - Гарри Фокс

— Честь и верность превыше…!

Шлеп!

Его голова дернулась в сторону от удара. С губ брызнула слюна с кровью.

— Превыше чего? Моего терпения? — Лира мягко поднялась с кресла, ее когти тихо цокнули по дубовому полу. Она подошла к рыцарям, наклонилась, вглядываясь в их разбитые лица. — Вы знаете. Я чувствую. Вы лизоблюды знаете, куда он умчался. Скажите. И я, быть может, пожалею ваши жалкие жизни. Или… — она показала когти, — … пожалую ваши физиономии новыми узорами.

Рыцари переглянулись. В глазах — страх, боль, но и непоколебимая глупость веры. Усач плюнул кровью на дорогой ковер.

— Можете резать! — прохрипел он. — Жрать! Но князь… он поскакал туда, где его ждет… духовное… обогащение! И точка! — Он гордо, насколько позволяла кривая носовая перегородка, выпятил грудь, сжимая тряпичную булочку.

Лира выпрямилась. В ее глазах промелькнуло раздражение, но и… что-то вроде уважения к такому тупому героизму. Она повернулась к тени у стены.

— Дворецкий. — ее голос был ледяным. — Ты знаешь куда они поскакали?

Из мрака, как воплощение самого спокойствия перед бурей, выступил дворецкий. Его «гранитное» лицо было бесстрастно. Он склонился в безупречном поклоне.

— Да, госпожа Лира, — произнес он с мертвенной вежливостью. — Его Светлейшество упомянул в записке конкретную локацию: целебные источники в горном регионе. «Каменное Сердце». Судя по скорости их бегства и направлению… — он едва заметно кивнул в сторону окна, за которым виднелись горы, — … подтверждается.

На лице Лиры расцвела медленная, хищная улыбка. Она сладко мурлыкнула, как большая кошка, нашедшая мышку в самом глухом углу.

— Ага-а-а… — протянула она, возвращаясь к креслу и грациозно опускаясь в него. — Значит, мой дорогой супруг… решил гульнуть? Накануне нашей свадьбы? Променял объятия Первой Мурлыки на… горные пары и «духовное обогащение» с сомнительными девицами? — Она обвела взглядом Ирис и Элиану. — Девочки. Пора. Пора преподать Артуру незабываемый урок. Урок в верности. И в… последствиях побега.

Ирис застывшей скульптурой зла склонила голову набок. Ее губы изогнулись в ледяной улыбке.

— Ох, да… — прошипела она. — Урок. С практической частью. Очень… наглядной.

Элиана фыркнула. Злобно. Удовлетворенно. В ее бирюзовых глазах вспыхнул знакомый, но теперь направленный вовне огонь — огонь мести и возможности выпустить пар.

— Монстр… — выдохнула она, но в ее голосе не было прежнего отвращения. Было предвкушение. — Заслужил. Сполна. Пусть узнает… цену бегства.

Лира мурлыкающе хихикнула. Ирис ответила ледяным, колким смешком. Элиана присоединилась — ее смех был хрипловатым, но полным злобного торжества. Три разных голоса, три разных смеха слились в один тревожный, зловещий хор, от которого по спине побежали мурашки даже у видавшего виды дворецкого. Он едва заметно вздохнул, мысленно произнеся свое коронное: «Ох епты… Ну нахер».

— Прекрасно! — воскликнула Лира, хлопнув в ладоши. Ее когти щелкнули. — Готовьте коней! Легкий экипаж! И… — ее взгляд скользнул по потрепанным, но все еще гордым рыцарям, — … уберите эту… «честь и верность». В караульное помещение. Пусть подумают о своих булочках. И о том, что их князю сейчас понадобятся не рыцари… а очень хороший адвокат. Или священник.

«Девочки», хихикая как три злобные феи из кошмара, вышли из кабинета, оставив за собой шлейф дорогих духов, ледяной ярости, мстительного удовольствия и предчувствия грандиозного, унизительного и, вероятно, очень болезненного для князя Артура сюрприза где-то у горных источников. Рыцари, оставшись под бдительным оком кошковоинов, только переглянулись. В глазах усача мелькнул немой вопрос: «А булочки Роксаны… они хоть будут в карауле?»

Глава 14

Каменное сердце. Каменный ствол

Лесная дорога петляла между сосен, взбираясь все выше в предгорья. Воздух становился чище, острее пахло хвоей и… чем-то сернистым. Цель была близка. И там, на небольшой поляне, у ручья, ждало наше «спасение» — просторная, но без особых изысков карета, запряженная четверкой выносливых горных коней. Рядом, как и обещал Годфрик, ждали двое его «верных орлов» — те самые рыцари, что не попали под раздачу у ворот. Они стояли навытяжку, сверкая начищенными, хоть и походными, латами. И… она.

Рыженькая. Кудрявая. С большими, как у лесной рыси, зелеными глазами и хвостом, который так и норовил завиться в нетерпеливую спираль. Кошкодевочка Годфрика — «Мурка». Она была одета в простую, но чистую тунику и штаны из мягкой кожи, подчеркивающие ее ловкую фигуру. Увидев нас, она мгновенно опустилась в низком, изящном поклоне, почти касаясь лбом земли. Ее рыжие ушки прижались.

— Ваше Несравненное Светлейшество, — ее голосок прозвучал мелодично, с легким мурлыкающим акцентом. — Для меня величайшая честь сопровождать Вас и познакомиться лично. Я — Муррен. Но… все зовут Мурка. — Она подняла голову, ее зеленые глаза смотрели на меня с искренним, почти щенячьим восторгом. — Господин Годфрик говорил, Вы… как Солнце! И как Гроза! И что у Вас… очень важный стержень!

Годфрик, уже слезая с коня и с грохотом роняя свои мешки рядом с каретой, заухмылялся во всю свою богатырскую физиономию.

— Моя! — протрубил он, гордо тыча толстым пальцем в Муррен. — Видали, милорд? Огонь-кошечка! И молчит! Как… как могила! Точнее, как кошка, которой рыбу дали! — Он подмигнул так многозначительно, что могло означать что угодно. — Хе-хе! Залезайте, залезайте! Источники уже парят! Чуете сероводород? Аромат свободы!

Я кивнул Муррен, стараясь сохранить княжескую невозмутимость, хотя ее сравнение с «солнцем и грозой» и упоминание «стержня» от Годфрика заставили внутренне поежиться.

— Приятно познакомиться, Муррен. Поднимайся. — Я открыл дверцу кареты. Внутри пахло кожей, сеном и… надеждой на покой.

Мы устроились внутри. Карета тронулась, подпрыгивая на ухабах. Годфрик занял целое сиденье напротив, сияя как новогодняя елка. Я — у окна, наблюдая, как мелькают сосны и скалы. Муррен умостилась рядом с Годфриком, но так, чтобы видеть меня, ее хвост нервно подрагивал. Рыцари гарцевали по бокам кареты, бдительно озираясь — видимо, ожидая нападения бюрократов или рассерженных гидрологов.

Первые минуты ехали молча. Только стук колес да храп коней нарушали тишину. Годфрик достал плоскую флягу, отхлебнул, крякнул с наслаждением и протянул мне:

— На, милорд! Согревающее! Для храбрости! Или… для расслабления! Перед «обогащением»! Хе-хе!

Я махнул рукой. Расслабиться хотелось на трезвую голову. Хотя бы сначала. Муррен смотрела то на меня, то на Годфрика, то в окно. Казалось, она вот-вот лопнет от любопытства и восторга. Предвкушение отдыха витало в воздухе, густое, как горный туман. Ни Лиры. Ни Ирис. Ни Элианы с ее бирюзовыми трагедиями. Только горы, источники, бухло, Годфрик, его кошечка… и тишина. Рай.

— Господин Князь? — тихий, мурлыкающий голосок Муррен нарушил идиллию. Она наклонилась вперед, ее зеленые глаза широко распахнуты. — А… а у нас тройничок будет?

Я замер.