Тайны Невербуха. Книга 1 - Максим Век

Медам уже года три имела почтенный статус вдовы, и… нет, не сегодня, расскажу как-нибудь в другой раз. Быть может.

Я поставил бабулин зонтик в специальную зонтичную корзину у дверей, кивнул Мелиссе и подсел к Бивусу. Тот тоже уселся, вернул, наконец, кружку на стол (я вновь облегчённо выдохнул) и проникновенно произнёс:

– Дружище, ты выиграл! Никто не верил, что ты можешь не опаздывать. И я был первый в рядах неверующих, но ты доказал, что и эта вершина тебе по плечу. Десять полновесных, обеспеченных золотом, княже–герцогских фрустов твои! Но есть одно «но»… Точнее два «но»…А может, даже три.

Бивус смущенно крякнул, постучал костяшками пухлых пальцев по столу.

– Я в последнее время на мели, дядя шлёт переводы крайне нерегулярно… Но вчера мне уже совсем было перепал один должок… он бы как нельзя кстати поправил моё финансовое положение.

– Что за должок? – заинтересованно спросил я и отхлебнул из маленькой фарфоровой чашечки великолепный кофе, который уже успела сварить и принести мне Мелисса. Не знаю, как у неё получается, но меня всегда ждёт в её заведении отлично сваренный кофе и свежайшая выпечка.

– Картёжный, – ответствовал Бивус, гордо расправив плечи. – Не далее, как на прошлой неделе, с пятницы на субботу сидел я в одном погребке на Вырванной Стороне. Ребята были в основном из нашего «Болота». Играли в туфту, а потом в подлеца. И Якив Нальчич, ну, ты знаешь Якива, несколько перебрал. Во всех смыслах. И, в общем, в пух и прах, представляешь, в пух и прах! А мне наоборот, всю ночь карта шла, так что в итоге он остался мне должен почти сотню фрустов.

Я глубокомысленно покивал – я знал Якива. Его папаша владел чуть ли не половиной всех прачечных Невербуха. А кроме прачечных у Нальчичей имелись бани, пивные и много чего ещё. В нашем клубе, что гордо именовался «Болото», Якив не был завсегдатаем, но иногда заходил пропустить стаканчик другой – как он сам говорил, чтобы быть поближе к народу. Это о нашем-то самом что ни на есть благородном, аристократическом и, не побоюсь этого слова, легендарном клубе! Двоюродный дядя Высоко-Светлого Князь-герцога Альцимуса XIX-го граф Грегор в далёкой юности именно у нас вывихнул челюсть, заглотив большую рюмку особой горькой. По самую ножку. Говорят, изо рта торчала только подставка. Но я опять отвлёкся. Я просто хотел сказать, что Нальчичи неприлично, несносно, баснословно богаты. Так что выигрыш Бивуса я всемерно одобрял и поддерживал, к тому же он был и в моих интересах.

– Неужели этот денежный мешок забыл о таком пустяке… для него… как сотня фрустов? – нахмурившись, я метнул строгий взгляд на приятеля, который уже дожевал свой крендель и тянулся теперь к блюдцу с моими оладьями.

Я спешно взял тёплые кругляши и, словно бы в задумчивости, как бы не замечая этого, надкусил сразу оба, потом положил обратно на блюдце. Сделал глоток уже слегка остывшего, но всё ещё бодрящего кофе.

Бивус разочарованно отодвинул свою лапу от моего скромного завтрака.

– Нет, он не забыл. Мы с ним немного повздорили. Я ему намекаю – деньги сейчас отдашь или потом напомнить? А он разозлился, заорал – мол, что, любите пьяного Якива обирать?! Я, мол, вас всех скоро по миру пущу, будете в ногах у меня валяться и клянчить, чтобы я вам отыграться разрешил! И всё в таком духе. Я не сдержался и пнул его. А он меня схватил и давай трясти как грушу. В общем, еле нас разняли.

Но после этих бодрящих физических упражнений мы пришли к взаимопониманию. Договорились встретиться в понедельник, в «Болоте». А я… – Бивус виновато заморгал, – на всякий случай сунул ему в карман записку, чтоб действительно не забыл. – Конечно, в нашем кругу так не принято, но… когда дядя задерживает перевод почти на две недели… и финансы в полном беспорядке…

– Не надо винить себя, дружище, я отлично тебя понимаю, – я похлопал его по плечу, – у меня и самого, как видишь – я кивнул на стойку с зонтиками, – не лучшие времена. После той истории с акциями банка Мазая-Рэмси одна моя тётушка урезала пенсион вдвое, а другая и вовсе отказалась давать деньги в этом году. Заявила, что мне следует образумиться и не вовлекать родственников в свои финансовые авантюры. Но, думаю, ко Дню урожая или уж во всяком ко Дню рождения нашего Высоко-Светлого Князь-герцога обе старые карги смягчатся и прижмут любимого племянничка к своей груди… своим грудям, вернее счетам. И воздадут ему за его страдания, за голодное и холодное лето! Ну а пока-то нужно как-то выживать. Но прости, я, кажется, тебя перебил.

Бивус проморгался и продолжил:

– Вчера, в понедельник, Якив с утра заехал в «Болото» и рассчитался со мной. Выписал чек на требуемую сумму…

– Так, стоп… тпруу! – я помотал головой. – Ты пять минут назад заявил, что «долг совсем было перепал» – а это совсем не одно и то же, что «с утра заехал и рассчитался». К тому же это было одно из твоих двух или трёх «но», по причине которых я не могу получить законно выигранную ставку.

– И то верно! – заявив это, Бивус некоторое время молчал.

Вид у него был весьма растерянный. А может, даже напуганный. То ли из-за того, что лишился видов на оладьи, то ли узнав о моих денежных затруднениях, он вообще как-то сник.

– Будь добр, – продолжил он, – выслушай меня внимательно, без кучерских воплей и тому подобных боевых кличей. А потом будешь считать мои «но».

Глава 2. Рассказ Бивуса

Меня уже с утра насторожило поведение Якива. Он был… словно бы сам не свой. Ясно, вечером он крепко заправился, это было заметно, но… Не настолько же! Он как-то странно втягивал носом воздух, дёргал головой, озирался. Когда мы повстречались на улице, он чуть мимо меня не прошёл, пришлось его окликнуть. Но чек в уплату долга выписал уже спокойней – видно, взял себя в руки. И тут я его спрашиваю – в «Болото» не собираешься в ближайшее время? А он глянет на меня, – Бивус беспокойно поёрзал на стуле и перешёл на шёпот, – в глазах такое… как будто он мне нос сейчас откусит. Но я даже испугаться, как следует, не успел – он резко вскочил, опрокинул стульчик, на котором сидел, развернулся и зашагал прочь. Даже не попрощался. Как тебе это?

Я шевельнул губами,