Я тебе изменил. Прости - Инна Инфинити

«Ты где?»

Я прихожу в себя, только когда получаю сообщение от Давида. Встрепенувшись, смотрю на время. Я уже полчаса здесь сижу. Чай остыл, я к нему больше не притронулась. Тимур словно загипнотизировал меня. А сейчас я чувствую себя так, будто вынырнула из глубокого сна. Подскакиваю на ноги и бегу вниз к гостям. Давид ловит меня внизу у лестницы.

— Вера, куда ты пропала? Я тебя обыскался.

— Я была наверху.

— Что ты там делала?

— Отдыхала.

Давид глядит на меня с беспокойством.

— Я в порядке. Просто хотела побыть одна. Зачем ты меня искал?

— Ты куда-то исчезла, я стал волноваться.

В подтверждение своих слов Давид берет меня за руку. Прикосновение мужа жалит, я хочу одернуть руку, но почему-то не делаю этого. Вдруг понимаю: мне стыдно за то, что происходит между мной и Тимуром. Я чувствую себя плохой и виноватой.

— Потанцуем? — вдруг спрашивает.

Не дожидаясь моего ответа, муж ведет меня куда-то. Механически передвигаю ногами, следуя за ним. Давид останавливается на месте для танцев. Поворачивает к себе лицом, кладет руки мне на талию и придвигается ближе. Увидев нас, диджей включает медленную песню.

Танцующих пар нет. Мы единственные, и уже привлекли внимание гостей. На нас смотрят, поэтому мне приходится положить ладони Давиду на плечи. Не вырываться же прилюдно из его рук. Муж не обращает ни на кого внимания, он внимательно вглядывается в мое лицо, как будто пытается что-то по нему прочитать.

Тоже осмеливаюсь поднять на него глаза. И чувствую болезненный укол в сердце. Я скучаю по Давиду. Но не по тому Давиду, который сейчас стоит передо мной. А по другому Давиду, который был еще месяц назад. Я скучаю по нам. Но не по тем нам, которые сейчас крутятся в медленном танце. А по нам, которые были еще месяц назад. По Давиду, который мне не изменил. По себе, которая ни с кем не флиртовала и не позволяла никому того, что позволяет юнцу Тимуру. Как отмотать время назад? Как вернуться в счастливое прошлое? Я бы все за это отдала.

— Я люблю тебя, Вера, — говорит муж.

Произносит признание тихо и как что-то естественное. Вообще-то раньше Давид именно так и признавался мне в любви. Просто невзначай. Например, в машине во время пробки. Или в очереди на кассе в супермаркете. Или во время прогулки по парку. Тогда его признания очень меня трогали. Я даже прослезиться могла. А сейчас у меня еще больше душа в клочья.

— Не надо, Давид. Я не хочу это слышать. Я танцую с тобой только потому, что на нас смотрят люди.

— Помнишь наш первый танец?

Хмыкаю.

— Если ты думаешь растопить мое сердце воспоминаниями, то ничего не получится.

Против своей воли погружаюсь в воспоминания. Наш первый танец был чем-то волшебным. По венам шарашил сумасшедший адреналин, с неба лил проливной дождь, а мы танцевали посреди улицы. Не зная имен друг друга.

Мы с Давидом познакомились при опасных экстремальных обстоятельствах. Я сидела в кафе с подругой, которую давно не видела, и так с ней заболталась, что потеряла счет времени. Было одиннадцать часов, когда мне позвонила мама с криком, где я и когда приду домой. Я быстро засобиралась, попрощалась с подругой и направилась в сторону метро. Было темно и холодно, я куталась в плащ. Дорога до метро была длинной, я немного заблудилась. Тогда в конце нулевых у меня был кнопочный телефон без интернета и навигатора. Я куда-то забрела, стала нервничать. Неожиданно поняла, что людей совсем нет. Ни прохожих, ни машин. Мне стало страшно. Я замерла в подворотне, вертела головой по сторонам. Вдали наконец-то показался человек. Я бросилась к нему, чтобы спросить дорогу до метро. Но приблизившись, поняла, что совершила ошибку и нужно бежать в обратную сторону. Это был какой-то здоровый пьяный мужик.

— О, а ты откуда такая? — спросил вальяжным голосом.

Я развернулась, чтобы побежать обратно, но мужик схватил меня за руку и повернул обратно к себе.

— Сумочку гони, — обдал меня вонючим перегаром.

— Что!?

— Сумку гони, сказал.

У меня через плечо на длинном ремешке висела небольшая сумка. В ней был мобильный телефон, кошелек с наличными деньгами, паспорт, студенческий билет и что-то еще. Я оторопела от приказа пьяного мужика, страх сковал тело.

— Оглохла, что ли? Сумку снимай давай, пока я сам ее с тебя не снял. — Он крепче стиснул мою руку.

Меня затрясло от леденящего душу ужаса. Я чувствовала, как шевелятся волосы на затылке. Тело стало ватным и непослушным.

— Очередная овца, блядь, — выругавшись, он достал из кармана продолговатый предмет. Нажал на кнопку, и появилось лезвие. Нож, дошло до меня.

Я машинально отпрянула назад, подумав, что мужик будет резать меня. Но он одним ловким движением руки срезал ремешок сумочки. Тут-то я и очнулась. Начала верещать во все горло, вцепилась в свою сумку мертвой хваткой. Пользуясь тем, что мужик пьяный и слегка нерасторопный, дала ему коленом между ног. Сейчас в свои тридцать четыре я понимаю, что играла с огнём. Он мог изнасиловать меня и зарезать. Но в семнадцать я очень беспокоилась о сумочке и ее содержимом, особенно о студенческом билете. Это же я не попаду завтра на пары, и мне поставят прогулы.

На мой крик кто-то прибежал.

— Грабитель! Грабитель! — кричала я. — Помогите!

Мужик продолжал крепко держать мою сумку и пытался подняться на ноги. Человек, появившийся на мой крик, быстро оценил ситуацию и со всей силы дал грабителю по морде. Тот вообще свалился на землю. Он лежал без чувств и даже выпустил из руки ремешок моей сумки.

— Господи, вы что, убили его!? — меня снова парализовало от страха.

Человек — им оказался мужчина, а я сразу даже не заметила этого — склонился к грабителю и приложил два пальца к шее.

— Пульс есть, жить будет.

По голосу мне показалось, что мужчина молодой. Затем он повернулся ко мне, и я посмотрела на него при свете фонарей. Так и оказалось. Это был достаточно молодой парень. Но все же старше меня.

— Ты в порядке? — оглядел меня с головы до ног.

Я кивнула.

— Он точно живой?

— Точно-точно. Пойдем отсюда. Ты вообще куда шла?

— К метро.

— Оно в другой стороне.

— Я заблудилась.

— Пойдём провожу.