Иди ты... в жёны - Тата Кит
- Ну, тогда приступай. Не люблю долгие разговоры перед этим.
Лёгким движением руки я стянула полотенце…
Глава 10. Любовь
Глава 10. Любовь
- Жёстче!
- Я и так! – он тяжело дышал, но очень старался сделать так, как мне нравится.
- Ещё жёстче!
- Пытаюсь!
- Глубже пихай! Пальцем хоть себе помоги! Не бойся, она не кусается.
Его напряженные мышцы бугрились под загорелой кожей.
Каменный бицепс, железобетонный пресс.
Бестолковая голова, кривые руки.
- Ты в первый раз, что ли? – хмуро спросила я, уже теряя терпение.
- А не видно?!
- Да три ты её сильнее! Без толку елозишь.
- Она не отмывается!
- Надо было зализывать лучше. Сейчас бы мыть пришлось меньше.
- Прилипла.
- А я тебя говорила, что нужно воду погорячее. Сейчас бы остатки варенья сами отошли.
- Что за хрень?! Двадцать первый век на дворе, а я мою посуду в тазу! Железном!– он нервно швырнул губку в таз, откуда на его торс тотчас брызнула пена. Моющего средства он, конечно, не пожалел.
- Ага. Ты про свой двадцать первый век африканским племенам расскажи. Вот они удивятся. Я, почему-то, была уверена, что Иван Сергеевич хоть немного да занимался твоим трудовым воспитанием. Он же, вроде, тоже из деревенских.
- Папа бизнесом занимался, а не воспитанием, - буркнул Титов, не поднимая на меня взгляда.
Я закинула ногу на ногу и потягивала чай, сидя за столом, на котором стояли два таза с водой для мытья и с водой для полоскания посуды. Кое-что помытое уже лежало на чистом вафельном полотенце.
- Так нормально? – Титов поднял над тазом вазочку из-под варенья, с которой стекала пена.
- Нет. Ещё мой.
- Издеваешься?
- Конечно! – не без удовольствия заметила я. – Ты же почему-то не сваливаешь. Сейчас бы уехал домой и не пришлось бы тебя подвергать жесточайшим пыткам.
- Угу. Не дождёшься.
- Почему? Неужто понравилось у меня?
- А теперь мне интересно, что здесь есть такого, ради чего ты бросила престижную работу, хорошую должность и свалила в деревню? Ты же карьеристка. Ну, или просто хочу убедиться в том, что ты тронулась башкой. Нормальные люди такую хрень не совершают.
- Сам извинишься или надавить?
- Только если для того, чтобы надавить, ты сядешь сверху, - ехидно улыбнулся он.
- Ага. На лицо. Подушка безопасности его не сломала, так моя задница точно это сделает.
- Всё. Готово.
Титов тряхнул руками, которые по локоть были в пене и, взяв таз, пошёл выливать его содержимое в раковину.
- Стоять! А ты ведро проверил?
- Какое ещё ведро?! – он негодующе глянул на меня, кажется, едва сдерживая себя от того, чтобы не опрокинуть этот таз мне на голову.
- Обычное ведро, Сашенька. Которое под раковиной. Помойное, так сказать. Видишь? – я открыла тумбу под раковиной и продемонстрировала ему зеленое пластиковое ведро, в которое стекала вода после мытья рук и всего того, что попадало в раковину. Судя по лицу Титова, он не был готов к такому повороту событий. – Слив мне ещё не подцепили, так что старое доброе ведро всё ещё в деле. Кстати, его нужно вынести. За туалет. Уличный, разумеется.
- Делать мне больше нехер.
Титов, похоже, окончательно психанул. Резко поставил таз на стол и, отерев руки о простыню, что была на его бёдрах, пошёл в комнату.
- Так я и думала. Нытик, - фыркнула я. сама взяла ведро и пошла с ним к выходу из дома, где Титов меня и перехватил.
- Дай сюда, - он настойчиво пытался вырвать ведерную ручку из моих пальцев.
- Иди обратно. Плакай, - кивнула я в сторону комнаты, из которой он так гордо и громко топая вышел. – Принцесса сама справится.
- Не беси! – рыкнул он и всё же забрал ведро, которое я, к слову, не так уж сильно пыталась держать.
Ехидно ухмыльнувшись, я подождала, когда он вернется с улицы в моих тапках и вернет ведро на место. С недовольным выражением лица помоет руки и подумает, что на этом всё.
- А протирать посуду кто будет?
- Гномы-хуекрады, - бросил он нервно и вновь ушёл в комнату.
В мою, блин!
Злорадно хихикнув, я всё же сама справилась с посудой. Её было немного, да и воспитательный процесс для Титова, думаю, уже прошёл незабываемо.
Закончив на кухне, я вошла в комнату, из которой выгнала Титова.
- Место гостя на диване. Эта комната – моя.
- Я не пойду на проссанный котами диван. Двигайся.
- Сейчас, ага! В зале спи.
- Там тоже кем-то проссанный диван?
Глянув на потолок, я задумалась.
- Вроде, нет. Но чай на него точно проливали. Я.
- Бомжатня какая-то, - ругаясь себе под нос, Титов ушел в зал и завалился на диван, подложив под голову маленькую диванную подушку. – Может, хоть постельное дашь?
- Простыня у тебя уже есть. Хватит.
Я встала с кровати и закрыла шторы на дверном проеме, чтобы переодеться без любопытных глаз Титова.
- Серьёзно, Авдеева? Ты бросила город ради того, чтобы жить в доме, в котором нет ни канализации, ни даже межкомнатных дверей? – кричал он из зала.
- А чем тебя межкомнатные шторы не устраивают? – я надела трусы и сорочку. – Хорошо, что ты не застал времена, когда здесь же вместо стен между комнатами были тоже шторы. Твоя психика этого бы не выдержала.
Я открыла шторы, и Титов окинул меня оценивающим взглядом.
Насмешливо повёл бровью.
- Страсть? – поинтересовался он, закинув руку за голову.
- Угу. Завёлся?
- Отвали, - фыркнул он, улыбнувшись уголком губ.
- Надеюсь, завтра ты свалишь?
- Надейся.
Глава 11. Любовь
Глава 11. Любовь
Зря надеялась.
Ходит с утра по дому и двору, бубнит по телефону.
Весь такой важный, деловой.
В белой простыне ходит так, будто сошёл с Олимпа. С моими розовыми тапочками, кажется, вообще породнился. Тянет иногда ножку, разглядывает их что-то, пальцами шевелит.
Модник-огородник.
Пока я пекла блины, Титов тёрся где-то рядом, регулярно заглядывая на кухню
