Рассказы. Архив - Роман Г. Артемьев
Так что пришлось разрабатывать свой вариант, менее радикальный. И, как ни странно, получилось. Всё-таки сдерживающие системы тюряги были рассчитаны на несколько иные характеристики содержащегося объекта, к тому же мыслили мы с Мокошей по-разному. Там, где она предпочитала долбить со всей силы, я действовал осторожно, тщательно выискивая возможные трещинки. Вот как раз трещинку в результате и нашел.
Вытащить тело невозможно. Однако, если поднапрячься, оказалось реально разрушить тюрьму. Изнутри. Снаружи сложнее, из чего я сделал вывод, что всё-таки сторонники у заключенной оставались, иначе было бы наоборот. Впрочем, неважно – главное, что сильный удар изнутри клетку разнесет. Почему же Мокоша этого не сделала? Потому что не настолько она сильна. Грубо говоря, в существующих условиях она могла бы выплеснуть сто единиц энергии, а для создания прохода требовалось десять тысяч.
Или даже сто тысяч, для надежности.
Тем не менее, небольшая трещинка, ведущая на свободу, имелась. Протиснуться самой в неё не получилось бы при всём желании, зато получилось отослать сканирующий конструкт и осмотреть ближайшие окрестности. Предсказуемо проход вел на Землю, причем в реальность, населенную человеками. Аж на ностальгию пробило. Но это потом, а сначала после застывшей неподвижности неживого мира обычный хвойный лес показался запредельно красивым и сказочно интересным, я деревья сутками рассматривал. Опять же, смена дня и ночи, живые существа, конденсирующаяся на листьях влага, несомые легкими струями воздуха запахи – они поразительны и прекрасны, наблюдение за ними вогнало в эстетический шок, после сенсорной-то голодухи.
Когда очухался, взглянул на людей со стороны. Наглые уродцы, но забавные и везучие! И ведь сам таким был.
Короче, мне требовалась энергия. Проблемы заключались в том, чтобы её сначала получить, затем удержать. Мир-ловушка высасывал любую силу, кроме той, что находилась внутри меня. С последним, впрочем, быстро разобрался, разработав методику превращения себя в гигантский накопитель, ни на что иное не способный, кроме как вмещать огромное количество энергии. То есть резервуар у меня был, выплеснуть его содержимым в нужную точку я смогу, жаль только, содержимого пока нет и не предвидится. Потому что сила, которую я попытался тянуть с Земли, мгновенно истаивала, не успевая дойти до хранилища.
Пришлось заняться этим вопросом. После недолгих экспериментов выяснилось, что «нестандарт» поглощается медленнее, вероятно, по вине настроек контролирующих тюрьму конструктов. Новость сама по себе хорошая, жаль только, мало его поступает. Физических типов энергии, вроде излучения Солнца или распада ядер, полно, но они мне не нужны, а вот той же псионики практически нет. Она сама по себе редкая, у расы людей – тем более. И что делать?
Ну… Всё придумано до нас.
- Скажи мне, Вася, - майор задумчиво посмотрел на подчинённого поверх переплетенных пальцев. – Ты вот в курсе, что психологи утверждают, будто люди, ругающиеся матом, честнее тех, кто матом не ругается?
- Не, командир, не слышал. Но здорово похоже на правду!
- Потому что правда и есть. Возьмём, к примеру, тебя. Раньше был честным, открытым пареньком, душой компании и отличником боевой подготовки с одним единственным недостатком – нельзя было пускать на телевидение, да и просто в приличное общество. Ибо нецензурно выражался часто. А теперь? Следишь за языком так, как ни один молчи-молчи не следит. И других странностей прибавилось.
- Да нет у меня никаких странностей, товарищ майор!
- Например, - словно не расслышал возражений командир, - непонятным образом боец Василий Дмитриев научился видеть сквозь стены. На прошлых учениях данный момент отметил не только я, но и ряд иных наблюдателей. Или необычно высокая скорость заживления всякого рода царапин, отмеченная высокомудрым начальником медсанчасти. Вроде бы в пределах нормы, но всё равно как-то выделяется. Вася, что за хрень?
Боец сидел, поглядывая по сторонам и мысленно просчитывая ситуацию. Потом, по-видимому, понял, что от него не отстанут и придётся «колоться».
- Так заметно, да?
- Коллектив маленький, все на виду, а изменился ты сильно. Народ переживает.
Последнее прозвучало весомо.
- А может, не надо? Командир?
- Рассказывай, Вася, - спокойно, и в то же время очень убедительно, приказал «батя». – Там решим, надо или не надо.
Вздохнув, боец принялся «колоться».
Началось всё со сна. Необычного, странно реалистичного и совершенно не-сонного. В смысле, человек во сне ведь не знает, что он спит, верно? Он что-то делает, смотрит, разговаривает, ест, удивляется – но стоит ему осознать, что он спит, как сразу наступает пробуждение. В тот раз всё было иначе.
Вася четко помнил момент засыпания. И мыслил тоже ясно, разборчиво, не путаясь в понятиях и не испытывая сложностей. Единственное, никак не получалось сосредоточиться на собственном облике, он будто расплывался, стоило на мгновение отвести взгляд от рук или обутых в берцы ног. Больше смотреть было почти не на что, вокруг абсолютный туман. Только он, Васька «Жук» и черный неопределенный комок шагах в тридцати. То ли пень, то ли камень, плотно покрытый мхом, то ли куча валежника… Не разглядеть. Других ориентиров не было, и Васька направился к нему.
Оказалось, что расстояние он оценил неверно, идти пришлось несколько дольше. Насчет комка Васька тоже не угадал – при ближайшем рассмотрении выяснилось, что перед бойцом на земле (или на полу, не понять) сидит высокий худющий старикан, закутанный в многослойные меховые одежды. На подошедшего к нему парня дед смотрел без интереса.
- Доброго вам здоровьичка, уважаемый, - почесав в затылке, пошел Васька на контакт. – Вы меня понимаете?
Старик молча кивнул.
- Зашибись! В смысле, очень хорошо. Не подскажете, где я нахожусь? Что за место такое странное?
По-прежнему не издав ни звука, старик указал рукой на землю перед собой.
