Рассказы. Архив - Роман Г. Артемьев
Возле ног грохнуло, потолок затрещал, и я быстрее заскреб выскочившими из пальцев когтями. Ничего еще не закончилось.
Кровь уже не капает, свернулась. Осталось промазать самые глубокие царапины мазью, потом полежать спокойно полчаса, и можно считать себя условно здоровым. Тридцать минут. Не больше.
Наконец-то можно подумать. Раньше не до того было – очень уж быстро развивались события. Хитрый парень Лагар. Насколько я понимаю его задумку, он собирался получить основную деталь глушителя святой магии, потом уничтожить меня и заявить, что я погиб на обратном пути на Рюген. Возможен такой вариант? Вполне. Ни один нормальный лесовик на территории западников задерживаться без необходимости не станет. Доказательств причастности Лагара к моей смерти не появится, его окружение физически не способно предать хозяина. Что касается слухов, то к делу их не пришьешь.
Только вряд ли дружище Франц стал бы эти слухи активно опровергать. После снятия осады, теперь неизбежного, и разбитой армии церковников его позиции укрепятся, ему какое-то время будут позволены вольности, прежде немыслимые. Победитель не то, чтобы неприкасаем, но арестовать его намного труднее. Поэтому скандала, ведущего к охлаждению отношений с нами, он не боится – наоборот, он к нему стремится. Скандал ему выгоден. Учитывая, какие посты сейчас занимают мои друзья и ученики, они станут носом землю рыть, лишь бы докопаться до правды. Вполне могли бы потребовать официального расследования, начали бы давить на Комитет, задействовали связи в глубинной разведке. Задергались бы западники? Еще как!
А ведь есть еще личные мотивы. Мы прежде лично хоть и не встречались, но крови враг врагу попортили много. И не исключено, что политика в его интриге стоит на втором месте.
Представляю, в каком он сейчас состоянии. Жертва вывернулась прямо из захлопывающейся пасти, проскользнула между клыков, вырвалась на волю. Впрочем, нет – еще не вырвалась. Удалось следы запутать и выиграть немного времени, не более того. Наверняка сейчас объявлена общая тревога, гвардейцы обыскивают вентиляционные шахты, а эсперы по подобранным каплям крови пытаются найти меня или наложить порчу. Рано или поздно, причем скорее рано, какой-то результат они получат, и преследователи возьмут след. Лучше бы к этому моменту оказаться подальше от них.
Интересно, есть ли в Ведьминой горе сильные оракулы? Наверняка есть. Тогда ничего планировать нельзя – во всяком случае, до того, как не пройдено хотя бы первое кольцо осады. Потом буду думать, идти ли на Рюген, или прорываться в Империю, или прямиком, через дикие земли, в Золотой Лес. Без стимуляторов, с выгоревшими татуировками и организмом, требующим восстановления после предельных нагрузок.
Скоро наступит ночь.
Небо предвкушающе давит сквозь крышку люка и слой дерна. Ждет. Смотрит, сумеет ли слабый человечек пройти сквозь окружившую гору армию, оторваться от погони, вернуться к своим. Развлекается, глядя вниз.
Пусть смотрит.
Выживу. Дойду.
Юнона и её Авось
Судьба Юнону не баловала принципиально, но с момента переезда в Питер – особенно. Когда твое имя совпадает с названием крупнейшего в городе рынка техники, появление сонма в разной степени обидных кличек становится неотвратимой неизбежностью. Сначала девушка обижалась, спорила, потом поняла, что бесполезно.
Если ты живешь одна, на съемной квартире, вдали от родственников, а на учебу в универе уходит меньше половины активного времени, в действие автоматически вступает закон Петренко-Альцгеймера. Тот самый, гласящий: незанятый делом подросток является генератором энтропии неограниченного масштаба. У него появляются удивительные мысли, странные знакомства, чудесные порошки… В данный момент Юнона находилась на второй стадии и подумывала плавно перейти к третьей, в чем ей обещали посодействовать новые знакомые из числа поклонников Карлоса Кастанеды.
Впрочем, сейчас у девушки имелись другие планы. Худющий и очкастый одногруппник Саша Воробьев, предпочитавший откликаться на прозвище Некрос, по большому секрету дал ссылку на сайт демонологов. Парень предлагал заняться призывом, обузданием и последующим доением – образно выражаясь – Повелителя Зла вместе, но глазки при этом у него блестели так подозрительно, что девушка не отважилась приглашать его домой. Она, откровенно говоря, не слишком верила в результат ритуала, зато в Сашкиных гормонах сомнений не испытывала.
Демонологией она не слишком увлекалась, в отличие от древних сказаний, стихов, легенд о Мерлине, Нимуэ и фейри Летнего и Зимнего Дворов. Современное колдовство ее интересовало лишь постольку-поскольку. Поэтому к описанному в рецепте, в смысле, в древнем магическом трактате обряду приступила не в строго высчитанное время, а как левая пятка захотела. То есть в ближайшую пятницу вечером.
С некоторым сомнение девушка оглядела криво начерченную пентаграмму с коптящими по краям китайскими стеариновыми свечками и философски пожала плечами:
- Авось сойдет.
После чего, взяв в руки листок с текстом, принялась с выражением читать вслух.
- Hemen-Etan! Hemen-Etan! Hemen-Etan! El Ati Titeip Asia Hyn Ten Minosel Achadon Vay Vaa Eye Aaa Eie Exe A El El El A Hy! Hau! Hau! Hau! Hau! Va! Va! Va! Va! Chvajoth. Aie Saraye, aie Saraye, aie Saraye, aie Jaraye! Per Eloym, Archima, Rabur, Bathas Super Abrac ruent Supervenius Abcor Super Aberer Chavajoth! Chavajoth! Chavajoth! Impero tibi per clavem Solomonis et nomen magnum Gemhamphoras!
«Что за бред».
Она подняла голову и посмотрела за границы пентаграммы. Как и следовало ожидать, там ничего не изменилось. Вздохнув, девушка прочитала заклинание еще раз с тем же результатом.
- Ладно. Авось, в следующий раз сработает.
- Это вряд ли, – в раздавшемся со стороны кухне голоса отчетливо слышалось чавканье. – Снаряд в одну воронку дважды не падает.
Юнона застыла, соображая, как поступить. С одной стороны, маститые колдуны и чернокнижники однозначно советовали до конца обряда из пентаграммы не выходить. С другой – какая-то сволочь! Жрет! На ее кухне! Ее еду!
Она торопливо перебрала пачку бумаги в руках, разыскала нужную страницу.
- О, дух нечистый! Именем Тетраграмматона заклинаю тебя подчиниться!
