Сновидения и способы ими управлять: практические наблюдения - Леон Гервей де Сен-Дени
Прошло много лет. Я почти забыл этот эпизод из моих юношеских лет к тому времени, когда я был приглашён посетить различные места в Германии, где я уже бывал в свои совсем молодые годы. Так, я оказался во Франкфурте, неторопливо куря сигару после завтрака, шагая вперёд без какого бы то ни было намеченного маршрута. Я вышел на улицу Юденгассе, как вдруг, какая-то совокупность неопределённых воспоминаний начала смутно проникать в мой ум. Я напрягся, чтобы выяснить причину этого странного впечатления; и вдруг я вспомнил цель своих бесполезных похождений по Брюсселю. Сен-Гудул, конечно же, не виднелась в перспективе; но это определённо была та улица, что нарисована в моём журнале сновидений; здесь были точно те же причудливые вывески, такие же прохожие, такое же движение, которое меня так сильно впечатлило в моём сне. Как я сказал, один дом в том сновидении стал главной целью моего дотошного обследования. Его вид и его номер сильно врезались в мою память. Итак, я решил его отыскать не без трепета в сердце. Настигнет ли меня новое разочарование, или же, наоборот, я найду окончательную отгадку этой загадки, одной из самых интересных, какие я себе ставил? Можете себе представить моё удивление, и, в то же время, мою радость, когда я стоял лицом к одному дому, в точности похожему на тот дом из моего сновидения; что, казалось, вернуло меня на шесть лет назад, и я ещё не проснулся. Если бы это было в Париже, у меня были все шансы не найти больше ни эту характерную дверь, ни старую надпись над нею, ни традиционную вывеску с неизменным именем торговца. Но во Франкфурте, до которого, к большому счастью, лихорадка еврейских погромов не докатилась, я смог увидеть подтверждение своим взглядам, к которым я уже пришёл давным-давно, и об образовании снимков-воспоминаний, без ведома того, кто их собирает, и о чёткости образов, которые эти снимки могут вызывать в сновидении перед глазами нашего ума.
Очевидно, я уже проходил по этой самой улице, когда был во Франкфурте впервые, т е. за три или четыре года до моего сновидения; я ничуть в этом не сомневаюсь, но я не могу объяснить, почему так случилось, что все попавшие в поле моего зрения объекты мгновенно были сфотографированы моею памятью с поразительной точностью. Однако моё внимание, согласно значению, какое обычно придают этому слову, должно было оставаться чуждым этой таинственной работе, совершившейся стихийно, поскольку я не сохранил ни малейшего ощутимого воспоминания об этом. В этом есть материал к серьёзным размышлениям для каждого, кто захочет исследовать скрытые силы человеческого мышления.
Всё же остаётся ещё один вопрос. Почему картина сновидения была усложнена этой церковью Сен-Гудулы? Почему этот памятник, который вы никогда не видели до вашего сновидения, вдруг оказался в ваших воспоминаниях о Франкфурте? Опираясь, в этом отношении, на многочисленные аналогичные наблюдения, я без колебания отвечу:
Первым делом надо исследовать возможную связь, которая может образоваться через ассоциацию идей, между знаменитой церковью в Брюсселе, вид которой я знал из гравюр, и той улицей во Франкфурте, одним из моих реальных воспоминаний. Быть может, признак такой связи обнаружится в какой-нибудь гравюре, в том виде двух больших вывесок, которые украшали фасады соседних к той церкви домов, и которые предоставляют много аналогии с теми, которые находятся вдоль той улицы во Франкфурте. Но это лишь одна не столь важная деталь, над которой должны главенствовать принципы, которые я должен установить первым делом. Приняв эти принципы, одновременное видение церкви в Брюсселе и улицы во Франкфурте становиться тогда одним из самых простых явлений. Как только первая идея вызвала вторую, тут же появляются соответствующие образы, сплетая в одну картину два воспоминания.
Посмотрим же, сперва в общих чертах, как в сновидении разворачиваются идеи, как они ассоциируются и сочетаются, каковы, наконец, первые основы, на которые мы сможем опереть наши рассуждения.
Глава 4
Об ассоциации и связанности идей; о наложении образов; о чистых абстракциях и происходящих от них чудовищных видениях. — Как переходят от бодрствования ко сну. — Как образуются первые сновидения. — Объяснение нескольких бессвязных и диковинных сновидений. — Двойной принцип, с которым все события сновидения должны необходимо соотноситься. — Полезность знать взгляды древних и современных авторов на многие спорные вопросы, прежде чем самому пытаться их выяснить.
Те, кто занимаются философскими и психологическими науками условились понимать под ассоциацией идей то родство, благодаря которому идеи вызывают одна другую, неважно, существует ли между ними легко видимые узы родства, или же той тайной объединяющей связью становятся определённые особенности, определённые источники или общие абстракции. Итак, я оставляю за этим выражением его привычное значение, и напоминаю здесь те принципы, которые я установил выше, а именно: 1) что образы сновидения, представляющиеся перед глазами ума, являются исключительно теми объектами, которыми занято мышление; 2) что как только какая-то идея всплывает, тотчас же представляется сопряжённый с нею образ; я скажу: движущаяся панорама наших видений будет в точности соответствовать ходу чувственных идей; будет существовать прямая зависимость между движением, определённым ассоциацией идей и мгновенным вызыванием образов, которые будут последовательно вырисовываться перед глазами нашего ума.
Таким образом, видение является всего лишь следствием; главным же является сама идея. Образ сновидения, таким образом, относится к вызывающей его идее, как образ волшебного фонаря [проекционного аппарата] — к производящему его освещённому стеклу. Признав эту сопряжённость и установив это различие между причиной и следствием, нам остаётся проанализировать только тот ход, ассоциацию и, если мне позволят использовать это слово, близость случайных идей в сновидении, чтобы
