Правосудие в современной России. Том 2 - Екатерина Владимировна Михайлова
Вместе с тем, согласно ч. 4 ст. 21 УПК РФ, требования, поручения и запросы следователя и дознавателя обязательны для исполнения всеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами. Таким образом ПУВА обязаны предоставлять правоохранительным органам имеющуюся информацию. Несмотря на то, что в России деятельность криптобирж, обменников и крипто-депозитариев не регулируется, они все-таки нередко предоставляют правоохранительным органам информацию о владельцах криптовалюты. Практика получения информации у криптобирж и обменников по результатам направления запроса уже сформирована МВД России, ФСБ России и Следственным комитетом Российской Федерации.
На практике чаще всего фигуранты уголовных дел пользуются ПУВА, находящимися на территории других государств, которые стремятся игнорировать запросы правоохранительных органов других стран. Однако имеются факты получения информации от ПУВА, зарегистрированных на территории других государств.
2. Физический доступ компетентных органов к криптокошельку путем изъятия аппаратного криптокошелька или получения приватного ключа (в ходе ОРМ, следственных действий).
Большинство случаев ареста и конфискации криптовалют в мире связаны с изъятием аппаратных криптокошельков, приватных ключей или доступом к кошелькам в результате изъятия электронных устройств фигурантов, посредством которых они совершали преступления с использованием криптовалют.
Фактически арест и последующая конфискация виртуальных активов возможны следующими способами:
1) направление компетентным органом требования о замораживании (блокировании), аресте виртуальных активов в ПУВА. Поскольку при использовании услуг централизованных бирж криптовалюта фактически хранится на кошельке биржи, а не клиента, если ПУВА выполняет требования стандартов, применение обеспечительных мер таким способом возможно и результативно;
2) перевод криптовалюты из криптокошелька обвиняемого на подконтрольный правоохранительным органам криптокошелек. В ряде стран правоохранительные и судебные органы имеют криптокошельки для ареста, конфискации и залога криптовалют. В Белоруссии и Узбекистане криптомонеты, полученные преступным путем и предназначающиеся для совершения преступления, переводятся на криптокошелек правоохранительных органов или суда в зависимости от стадии уголовного судопроизводства, на которой происходит этот процесс. В России пока открытие криптокошелька правоохранительными и судебными органами не предусмотрено и криптомонеты могут переводиться на подконтрольный криптокошелек.
После конвертации криптовалюты в фиатные деньги они могут быть обналичены под контролем правоохранительных органов, выданы следователю, после чего на них накладывается арест в установленном законом порядке;
3) перевод криптовалюты обвиняемого на аппаратный криптокошелек.
Это наиболее надежный способ обеспечения сохранности криптовалюты. На практике этот процесс оформляется протоколом следственного эксперимента;
4) оставление криптомонет обвиняемых в том же криптокошельке. Важно учитывать, что оставление криптовалюты на кошельке обвиняемого на децентрализованной площадке может привести к их утрате даже в случае, если обвиняемый сотрудничает со следствием. Позиция обвиняемого может измениться, что приведет к выводу преступных активов им самим (если он не находится под стражей или имеет хотя бы вероятную возможность воспользоваться криптокошельков в местах содержания под стражей), соучастниками или иными лицами, имеющими доступ к приватному ключу;
5) физическое изъятие аппаратного, дескопного криптокошельков;
6) взаимодействие с иными участниками цифровых платформ.
Глава 6 Уголовное судопроизводство по делам, связанным с использованием дипфейк-технологий[357]
§ 1. Правовой и социальный аспект использования дипфейк-технологий
В последние годы стремительное развитие технологий искусственного интеллекта, в частности дипфейк-технологий, привело к возникновению новых вызовов в области уголовного права. Дипфейк, представляющий собой синтетические медиа (модифицированные аудио- и видеозаписи, позволяющие искажать визуальные и звуковые образы), в которых лица могут быть заменены или изменены с использованием алгоритмов машинного обучения, вызывают серьезные опасения в контексте правоприменения и защиты прав граждан. Как и любая инновация, дипфейк-технологии могут служить как инструментом криминального использования — дезинформации, так и средством, используемым на этапе следственных действий для расследования преступлений. Соответственно, перед наукой права возникает множество актуальных и уникальных проблем, требующих научного анализа.
В настоящее время как отечественное, так и зарубежное законодательство не содержат четкого нормативного регулирования применения дипфейк-технологий в сфере уголовного судопроизводства, что создает правовую неопределенность по аналогии с криптовалютными технологиями, когда в России несколько лет существовал правовой вакуум и за незаконный оборот криптовалюты (ее легализацию или хищение) не предусматривалось никакой уголовной ответственности. В этой связи весьма актуальна разработка комплексных правовых подходов, учитывающих как специфику и особенности данной технологии, так и правовые последствия ее запретов или чрезмерно жесткого регулирования.
В частности, к основным вопросам, возникающим в сфере правоприменения, можно отнести:
1) обоснованность и рациональность использования дипфейк-технологий в качестве доказательств в уголовном судопроизводстве;
2) допустимость и относимость таких доказательств в суде и корректность их оценки;
3) границы защиты персональных данных и соблюдение прав личности.
Согласно международным стандартам, к которым в том числе относится Миланский план действий (принятый VII Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушениями и одобренный резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/32 от 29.11.1985), система уголовного правосудия должна совершенствоваться в целях укрепления способности реагировать на изменения общественных условий и новые формы преступности, а соответственно, и доказательства, представляемые в суде, должны быть надежными и подлинными.
Однако с учетом высокой степени качества и правдоподобия изображений и аудио-, видеозаписей, созданных с применением дипфейк-технологий, их идентификация становится значительной проблемой правоохранительной системы, не всегда подготовленной к применению новейших методик анализа доказательств и привлечения экспертов в области цифровых технологий. Следовательно, еще одной задачей науки уголовного права становится вопрос о необходимости разработки новых стандартов оценки цифровых доказательств по уголовным делам.
Также стоит отметить и важный этический аспект, возникающий при использовании дипфейк-технологий в уголовном судопроизводстве. Безусловно, эти технологии могут не только искажать факты, но и серьезно вредить репутации лиц, изображенных на таких записях. Отечественное законодательство в равной степени защищает права личности и свободу самовыражения, в связи с чем неконтролируемое использование технологий в любых целях, если оно потенциально может нарушить права человека, требует осторожного юридического и этического использования. Таким образом, в контексте судебных разбирательств необходимо занять позицию, обеспечивающую баланс между правами обвиняемых и правами потерпевших, особенно в делах, связанных с насильственными преступлениями, клеветой и кибербуллингом.
Поскольку применение дипфейк-технологий в сфере уголовного судопроизводства представляет собой сложный вопрос, требующий комплексного подхода, для их эффективного применения следует обратиться к положительному зарубежному опыту в целях разработки соответствующего законодательства и правоприменительной практики, а также повышения уровня правовой осведомленности сотрудников правоохранительных органов и судей, относительно особенностей работы с цифровыми доказательствами. Важным аспектом также является создание механизмов защиты прав граждан и обеспечения справедливости в судебных разбирательствах.
Для начала доктрине права следует определиться с вопросом необходимости позитивного регулирования дипфейк-технологий в российском праве.
Наука и технологии представляют собой ценный источник знаний и методов борьбы с преступностью, а система уголовного правосудия — обширную область сложных проблем. При изучении применимости любой
